От озерного холода пальцы свело — с детства знакомое жителю северных земель чувство вызвало у Таальвена полубезумную улыбку. Как же прекрасно — ощущать собственные ладони!

Все еще не веря счастью, бывший волк потянулся — спина не изгибается дугой, колени не выворачиваются… С наслаждением принц хрустнул суставами. Когти тоже исчезли… Теперь он свободен? А что же Изольда — чары по-прежнему довлеют над ней?

Больно ущипнув себя, чтобы убедиться: людской облик — не наваждение, Лютинг вернулся к своей жене и заботливо убрал с ее щек тяжелые от влаги пряди. Чернильные колючки никуда не исчезли. Принцесса дышала ровно, хоть и наглоталась воды… Обрадуется ли она ему, когда очнется?

Терновые побеги буйно разрослись на лилейной коже. Разглядывая их, Таальвен не испытывал священного ужаса или отвращения — напротив, колдунья виделась ему совершенной. И чересчур резко очерченные скулы, и выпирающие ключицы нравились королевичу, хотя в землях Мак Тир чтили иной канон красоты.

Приморцы любили статных девушек, полнотой форм напоминавших морских сирен. Их прельщали румяные ланиты и пухлые губы, зычные голоса. Но ему не было дела до подводных чаровниц. Тонкая, как серебряный клинок, краса северинской принцессы запала ему в душу, оплела ее изнутри…

Погрузившись в раздумья, Лютинг ненароком прикоснулся к щеке Изольды. В следующую секунду голубые глаза ее распахнулись, безмятежное лицо исказил испуг.

— Прочь! — Она зашлась кашлем, выплевывая озерную воду. — Прошу, не трогай меня!

Застигнутый врасплох Таальвен изумленно отпрянул.

— Все это — лишь дурной сон. — Колдунья попыталась встать, но запуталась в складках мокрого подола. — Исчезни, уйди…

Она замотала головой, тем самым усугубляя головокружение. Мираж на уговоры не поддался.

— Видать, не действует твое колдовство, ведьма: Мак Тир целехонек, хоть ты ему трижды приказала провалиться сквозь землю, — прозвучало насмешливо.

Лишь сейчас Изольда заметила, что лежит на рыхлом песке, а не в постели. От потрясения ей привиделось, будто давний сон о Лютинге, стискивающем ее в объятиях, вернулся. Но в реальности все обстояло намного хуже. Таальвен Валишер — взлохмаченный, в одних коротких бриджах — сидел напротив и всматривался в нее своими ядовитыми глазищами.

Хёльмвинд устроился поодаль, выглядел он неважно, словно подрался с Хаар Силлиэ.

— Что случилось? — Безуспешно надеясь, что образ перед ней испарится, принцесса подтянула колени к животу.

— Зеркало Тьер-на-Вьёр вернуло мне прежний вид, — проговорил Лютинг глухо, будто пользоваться человеческим языком для него было в диковинку.

— Хочешь сказать, проклятие снято? — В голосе Изольды ощущалось бездонное отчаяние.

— Наверное…

— Но это… неправильно… Нельзя снимать чары без предупреждения!

— А налагать можно? — уточнил Таальвен с горькой усмешкой.

Краска залила лицо принцессы.

— Я… хотела сказать… это может быть опасно…

— Предлагаешь вернуть меня в тело волка, чтобы не случилось беды?

— Вовсе нет! Просто я не ожидала…

Она потупилась. Слова застряли в горле, пальцы бессильно сжимались и разжимались.

— Ну и картина, — бесцеремонно вмешался в разговор Северный ветер. — Выходит, мой брат как минимум дважды сказал правду.

Окончательно очухавшись после купания, он воспарил над поверхностью и поднял небольшой смерч — лучшего способа высушить доходящие до бедер волосы не придумаешь.

— В первый раз Эйалэ указал дорогу в Тьер-на-Вьёр. Во второй — предупредил, что наложенные чары при переходе на эту сторону теряют силу. Между прочим, удобный метод избавления от порчи. Жаль только, после такого на одно зеркало становится меньше.

Погоди, — спохватилась Изольда, — если проклятье Таальвена исчезло…

Она устремила к ветру взор, осененная радостной догадкой.

— То вы теперь законные муж и жена, — ехидно докончил Хёльмвинд, — поздравляю!

— Да нет же, я твержу о другом: твое колдовство тоже пропало! — Пальцы колдуньи, опрометью бросившейся к нему, рванули влажную ткань его рубашки. — Дай-ка взглянуть. Так и есть!

Терновый цветок на белой коже не проявлялся, как бы Изольда ни призывала волшебство явить свою силу. Недавнее потрясение сменилось ликованием.

— Ты свободен, Хёльм!

Северный ветер растерянно склонил голову. Суть наконец дошла до него. Но радоваться северному владыке пришлось не долго — настал черед Таальвена задавать вопросы.

— Свободен от чего? — Он шумно стряхнул песок с широких ладоней.

— Ты ему не сказала? — В возгласе ветра прозвучало неподдельное удивление. Он-то думал, между возлюбленными нет секретов.