— Даш, познакомься, этот покоритель женских сердец — мой брат, Мигель Скорцезе! — голос Инесс я слышала, словно через вату, но он помог разрушить это наваждение.

…Весь вечер Мигель не отходил от меня. С ним было легко и интересно. Не мудрено, что я была им просто очарована. Ну а когда на следующий день мы «случайно» встретились в кафе, где я с детьми ела мороженное, и он сумел покорить и моих детей, я просто решила дать себе еще один шанс на любовь.

…Потом было все… Мигель ухаживал очень красиво: море роз, поездки на яхте по Адриатике, ужин в «La Pergola», где был заказан целый зал с музыкантами, выходные в «Belmond Cipriani» в Венеции.

Первый звоночек прозвенел, когда Ульрика проговорилась, что у Мигеля есть невеста — наследница норвежского клана, сестра Марка. Тогда я задумалась, и попросила свою службу безопасности навести справки о южноевропейском клане в общем и о Мигеле в частности. То, что они накопали, мне не понравилось. Пока Мигель признавался мне в любви, его клан готовился к свадьбе своего наследника с наследницей норвежского. Это было слияние двух лучших вампирских кланов. Событие века!

А потом, я узнала, что беременна. Вот это был шок!

Дело в том, что от вампира может забеременеть только единственная. Единственная она на то и единственная, что бывает в жизни вампира лишь раз. Только эта женщина может зачать от вампира и ни с кем другим уже у вампира детей не будет. Вампиры определяют свою единственную, попробовав ее кровь. Но я не разрешала Мигелю пробовать моей крови, хотя он очень часто мне это предлагал под разными предлогами.

Узнав о беременности, я решила поговорить с Мигелем начистоту. В те дни я находилась в Польше. Взяв билет в Рим, позвонила Мигелю, но его телефон был отключен. После прилета пробовала позвонить снова, но снова было не доступно. Тогда я позвонила Инесс, она сказала, что Мигель скорее всего в своей римской квартире. И даже дала мне адрес.

Взяв такси, я рванула по адресу, это была не квартира, а скорее студия. Было странно, но дверь была открыта. Захожу, а там как в грошовой мелодраме вещи по полу разбросаны, и в дальнем углу на кровати Мигель с какой-то белобрысой кувыркается. Мышцы на его спине перекатываются, а ягодицы то сжимаются, то разжимаются в такт движениям. Вот сколько лет прошло, а эта картинка перед глазами стоит, словно только вчера видела!

У меня же перед глазами словно пелена опустилась. И чувствую, что ведьмина сила готова с рук сорваться. Как не сожгла, к чертовой бабушке, всю квартирку вместе с голубками, до сих пор не понимаю.

И так противно стало. Вот этого вот козла я любила! Да он моему Мише даже в подметки не годится. От этой мысли, как бы странно не было, я успокоилась. Усмирила силу, усмехнулась и изнутри постучала в дверь.

Этот благородный олень, из семейства парнокопытных развернулся, увидел меня и побледнел. На мгновение мне показалось, что в его глазах промелькнуло какое-то чувство, то ли огорчения, то ли тоски. А потом он натянул маску аристократической надменности. Белобрысая взвизгнула и стала натягивать на себя простыню.

— Дорогая познакомься, это госпожа Дарья Морозова, она кузина Серджио. — представил меня Мигель, натягивая подштанники. Причем звучало это так, словно мы находились на светском приеме. — А это моя невеста, Хельга Бернс.

Я не знаю, честно не знаю, чего хотел добиться Мигель от меня этим «дорогая» и «невеста». Может я должна была вспылить или еще что-нибудь сделать, чтобы меня потом можно было шантажировать. Но я улыбнулась, глядя в его лицо:

— Ой, извините, я, наверное, не вовремя. Мистер Скорцезе перезвоните мне завтра, когда освободитесь, у нас есть несколько нерешенных вопросов о поставке. Потом перевела свой взгляд на белобрысую, снова улыбнулась:

— Поздравляю с будущим бракосочетанием! Счастья — и не удержалась, — детишек побольше!

Белобрысая побелела, а этот парнокопытный аж посерел, как мне показалось.

Развернулась и вышла.

Выйти с гордо поднятой головой, было, наверное, самое легкое. А потом… Я плохо помню, что было потом. Казалось, из меня вынули стержень, что держал в вертикальном положении.

Выйдя из подъезда, побрела, куда глаза глядят. Прохожие оборачивались мне в след. А я просто шла… На душе было так паршиво… Мне не часто плевали в душу… И, Господи, как же это больно!

— О, белла донна, кто же обидел такую красавицу? — ко мне обратился пожилой мужчина в фартуке продавца мороженного. — Надеюсь, этот паскудник еще жив? — почему-то спросил он, внимательно глядя мне в лицо.

— Жив. И даже женится, — буркнула я.

— О, тогда я должен Вас поздравить, белла донна.

— С чем?

— Что Вам не достался такой осел. Запомните, белла донна, мужчина, который Вас не любит, вам не нужен. Вот лучше мороженное скушайте, оно у меня самое лучшее. — стал он нахваливать.