После первого их разговора, два раза Абигор отказывал ему во встречи, под предлогами: болен, на охоте. Только вчера, с третьей попытки, всё же ещё одна встреча удалась, но когда Владислав заговорил о тайных поселениях, Абигор ответил:

— Я ничего не знаю, и знать об этом не желаю! Никого отношение к тайным поселениям не имею и иметь не собираюсь… Меня устраивает моя одинокая, счастливая, безбедная жизнь. Хоть я и не поклонник правления Велиала, но не вижу смысла портить с императором отношения! — на этом их разговор был прекращен, больше ни слова Абигор не произнес, только лишь попрощался, поспешно вышел из гостиной комнаты и сев в карету, ожидавшую его во дворе, уехал.

Как заметил Владислав на сей раз Абигор выглядел обеспокоенно, взволновано и постоянно поглядывал на часы, скорее всего, у него были какие-то срочные, важные дела, которые заставили его покинуть свой обитель.

Абигор после недолгого разговора с Владиславом отправился к Ксипе Тотеку. Не зря он выглядел взволнованным, его интересовал результат операции по уничтожению имперского военного лагеря на территории песчаных земель. От Антона должен был с минуту на минуту прилететь ответ к Ксипе. Главное, чтобы не было плохих вестей, иначе сорвется план в целом и придется начинать всё сначала, снова придумывать, как действовать ради свержения императора Велиала. Если лагерь будет удачно уничтожен, то следующее действие по плану — захват в плен помощника советника.

Надежды оправдались. В письме было сказано: «По сообщению Аенгуса: лагерь уничтожен, в плен взято пять воинов-демонов. Они перемешены в тайное поселение у границ с западом. Мы готовы к следующим действиям по перехвату. Не забудьте сообщить, когда помощник советника будет выезжать из города!».

Абигор и Ксипе ликовали. Они не знали, да в принципе знать им особо не хотелось, каких усилий людям стоило захватить лагерь, что среди людей в тот день были понесены потери. Те зелья, о которых ранее говорили Илья и Аенгус (усыпляющее и галлюциногенное), подействовали, но среди демонов нашлись такие, которых ничего не взяло. Погиб друг Аенгуса, враг застал его врасплох, в тот момент, когда он с другими варлоками как можно незаметнее распыляли зелья у лагеря. Аенгус ничего не мог поделать, он не успел его спасти, но убил убийцу, беспощадно снеся его рогатую голову с плеч. На всё про всё у людей ушло десять часов ожидания, мучений и боли. Идя на это, они готовы были к смерти, но верили только в свою победу…

Птица, которая сегодня напугала Владислава, она же Оберона, села на крышу таверны Ксипе. Она ожидала момента, когда кто-нибудь назовет Ксипе по имени, так как ей хотелось знать, как выглядит демон-друг её отца. Домашний адрес Ксипе Оберона незаметно подсмотрела в записной книжке Ильи, когда тот оставил её на столе в зале их дома. Оберона не зря выбрала данный образ, так как эта птица также как птица-почтальон могла преодолевать огромные расстояния за короткое время, а благодаря хищным инстинктам — обладала острым зрением, прекрасным слухом, сильными лапами способными поднять в воздух до пятидесяти килограммов и с когтями с легкостью пронзающими даже металл. К тому же этот вид пернатых не имел одно конкретного раскраска, одна птица на себе могла сочетать пять различных цветов перьев. Поэтому заподозрить в ней ликантропа очень сложно, следует лишь молчать и не выдавать себя.

Оберона дождалась. К таверне подъехала карета, сразу же ей на встречу вышел господин в чёрной шляпе. Кучер, открывая дверь кареты, поздоровался с ним: «Здравствуйте, господин Ксипе!». Теперь осталось разглядеть его лицо. Оберона взлетела и нагло опустилась на крышу кареты. Ксипе Тотек приподнял голову и недовольно посмотрел на птицу. За доли секунды, до того как кучер палкой хотел её согнать, Оберона успела увидеть и запомнить его лицо, а затем взмыть в небо.

— На сегодня всё! — подумала довольная собой Оберона и полетела в сторону своего дома.

Ей оказалось достаточным просто посмотреть и чуть-чуть припугнуть Владислава для того, чтобы решить для себя, что делать дальше. Она почувствовало в нём некую неопределенность, его душа находится в смятении, что ей на руку. Есть шанс перетянуть Владислава на свою сторону. По дороге Оберона представляла себе более грубой, мускулистой внешности молодого человека, но очень удивилась, увидев худощавого телосложения, смазливого на мордашку парнишку. В тот момент, когда он сидел на полу балкона разинув рот, в её голове не укладывалось: как вообще, такой как он человек, может быть помощником советника?! Если он может, в свои то года, занимать такую высокую должность, то и ей должно быть по силу добиться целей. Оберона никогда не страдала низкой самооценкой, а видя, как слабые люди добиваются больших результатов в жизни, стимулировало её и вдохновляло.

Обнаженная Анна лежала в постели, под одним одеялом, с Амаймоном и нежно водила рукой по его твердой, накаченной груди. Она смотрела на него горящими, счастливыми глазами и улыбалась. Анне хотелось в этот момент услышать: как он её любит, что кроме неё ему никто не нужен, то есть слова о чувствах, которые он к ней, как она считает, испытывает. Но неожиданно Амаймон начал свой разговор о другом:

— Кернуннос убит, не случайной стрелой…

Анна тяжело вздохнула и, перевернувшись на живот, приподнялась на локти. Она не могла представить себе, что этот сладкий вечер будет им испорчен упоминаниями о покойном её женихе.

— Зачем ты говоришь о нем? — ехидно спросила его Анна. — Мне не интересно, как он умер, главное теперь есть шанс нам быть вместе.

— Да, — он нежно прикоснулся своей грубой рукой к лицу Анны и слегка поцеловал её в губы, — но это серьезно! Изначально показалось странным, что умелый охотник, среди болота был пронзен прямо в сердце стрелой. Небирос показал нам, на одном из собраний военноначальников, ту самую стрелу. Обычная стрела, одна из тех, что собой взял каждый из воинов, поехавших на охоту вместе с его сыном. Воин, что выпустил эту стрелу, сам не понимает, как так произошло, ведь он, как утверждает, стрелял чуть в сторону, в зверя, что стоял в паре метрах от Кернунносом. Промахнулся! На стреле посередине имеется маленькая засечка, словно пока стрела летела, по ней что-то ударилось, что очевидно и отклонило её курс. Небирос сам выдвинул данное предположение.