Шрифт:
Павел Петрович узнал их. Он замер. Заросли жасмина и сирени делали его невидимым для говорящих.
– Есть тут некоторые павлины-типусы, от которых меня, право слово, подташнивает, – неопределенно заметил Евгений.
– Вы моего деверя имеете в виду? Павла Петровича?
– Хотя бы даже и его. На редкость противная особь. Индюк.
– А у вас острый язычок. Вот интересно, а что вы думаете о его брате и моем муже, Николае Петровиче?
– Ну, во-первых, он, насколько я понимаю, не муж вам? Вы пока не венчаны? Не расписаны?
– Тогда скажите, что вы думаете о моем сожителе Николае Петровиче?
– А что о нем думать? Простой и добрый барин. Слуга царю, отец солдатам.
– А что вы в таком случае думаете обо мне? – лукаво смеясь, вопросила Фенечка. – Считаете небось расчетливой тварью, что захомутала старичка и теперь выходит за него ради денег?
– Да что вы! Ни в коем разе! О вас я думаю так: любовь зла, полюбишь и козла.
– Вы хотите тем самым сказать, что Николай Петрович меня любит? Или что я его? Кто из нас козел, короче?
– Ну, уж никак не вы. Вы – милая юная козочка.
– Вот как? Ну а вы? Вы-то любите хоть что-нибудь? Или кого-нибудь?
– Никак нет-с!
– А нашу соседку Елену Сергеевну Одинцову?
– Я бы мог полюбить ее только затем, чтобы доставить неудовольствие вашему деверю, прекраснейшему Павлу Петровичу.
– О! Так вы тоже заметили, что он за нею волочится?
– Хм. Фрайтфулли токинг 5 , она мне сама поведала, что между ними некогда имел место роман.
5
Страшно сказать (англ.).
– О! Вы достигли с нашей соседкой, как я гляжу, глубокой степени откровенности!
Весь этот диалог, непосредственно касающийся его самого, Павел Петрович слушал, замерев на месте и не в силах пошевелиться, чтобы не выдать себя. Пот выступил на его челе.
– Ну а если говорить обо мне, – продолжала провоцировать молодого человека Фенечка. – За что бы вы, к примеру, могли полюбить меня?
– Хм. Николай Петрович – отец моего друга, да и дядька он хороший, хотя и, как положено художнику, не слишком далекий. Злить его мне совершенно не хочется. Поэтому кого-кого, а вас я бы, пожалуй, никак не смог полюбить.
– Фу. Противный.
– …Разве что мог бы влюбиться только в ваши глазки. И еще, пожалуй, в ваши ланиты. И в ваши перси – белоснежные! И в ваш стан – лебединый! И в ваши уста – сахарные! – Евгений намеренно стилизовал свою речь под объяснения двухвековой давности, что демонстрировало его хорошую начитанность и как бы снижало страстность его слов. Но действия говорили сами за себя: Евгений подходил к Фенечке все ближе и наконец, положив обе сильных руки ей на талию, привлек ее к себе. Малыш продолжал самозабвенно спать. Евгений запечатлел на губах девушки страстный поцелуй, она попыталась оттолкнуть молодого человека, но потом ответила на него.
Только тут Павел Петрович вышел из изумленного шокового состояния и обнаружил себя, громко закашлявшись.
Фенечка отпрянула от Евгения.
Перешагнув через брошенный велосипед, в беседку ступил Павел Петрович.
Фенечка вскрикнула и рефлекторно схватила на руки Сашеньку.
Тот, разбуженный и испуганный, заплакал.
Молодая мать, прижав его к себе, а другой рукой толкая коляску, опрометью выскочила из беседки.
Павел Петрович оказался один на один с Евгением.
Вне себя от ярости, он проговорил:
– Я всегда знал, что вы, милостивый государь, настоящий подлец. Но теперь ваше поведение переходит все границы! Вы злоупотребляете нашим гостеприимством! Вы оскорбляете меня! Вы оскорбляете моего брата! Да вас мало выпороть плетьми! На конюшне!
Молодой человек побледнел, но усмехнулся.
– А вы попробуйте.
Кирсанов-старший немного сбавил тон, но продолжал разоряться:
– Да в былые времена я бы вызвал вас к барьеру! На поединок!..
Евгений холодно ухмыльнулся.
– А чем былые времена отличаются от нынешних? Желаете со мной драться? Извольте.
– Постыдились бы! Вам тридцати нет, а мне пятьдесят!
– Если желаете, давайте устроим поединок. Как говорится, пуля рассудит.
– Вы что, меня вызываете?
– Нет, но, по-моему, меня, напротив, вызываете вы. Или вы уже передумали?
– Да, хорошая идея! Драться! И не по-быдлячецки, на кулаках. Стреляться так стреляться! Ради бога! Как положено – я пришлю к вам секунданта!