Поприветствовал издалека Гриню Охотника, буквально за пять минут до моего прихода приведшего группу новых учеников самого разного возраста от поля аномалий за деревней. Все в промокшей насквозь одежде заметно уставшие, но на лицах подлинный детский восторг. Это у тридцати и сорокалетних мужиков-то. Презабавное зрелище.

– Погляжу, удачно сходили...
– протянул руку наставнику молодёжи всех возрастов.

– Восемнадцать 'вывертов' и почти все двойные, - Гриня лицом тоже светился как начищенный пятак.
– Все с краю, легко удалось вытащить. Да и 'медуз' прилично набралось. В глубине поля осталось ещё много отметок, но туда только ты и сможешь залезть. Я популярно объяснил излишне воодушевившимся при виде засветок детектора мужикам, что их там ждёт только бесславная гибель. Аномалии сидят слишком плотно друг к другу. Боюсь, кто-то втихаря захочет рискнуть, и мы его однажды просто не досчитаемся.

– Уже знаешь имена потенциальных смертников?
– Нашим местным жителям мы пока не сообщали о том, что они теперь тоже смогут воскреснуть.

– Есть парочка идиотов...
– Гриня недовольно покачал головой.
– Боюсь им детектор в руки давать. Так и лезут прямо в самое пекло.

– Спиши на хозяйственные работы, - я негромко хохотнул.
– И пусть только ими и занимаются до сдачи тебе полного экзамена по технике безопасности.

– Экзамена?
– Гриня задумчиво хмыкнул.
– Надо хорошенько продумать идею. Народу стало много, рассказываешь им, рассказываешь, а после смотришь - три четверти слов мимо ушей пролетело. А ведь с аномалиями глупо шутить, они шуток не понимают. Останавливаешь в последний момент, буквально вырывая из лап смерти, ругаешь их, снова объясняешь, а толку ноль. Сколько хороших ребят прямо на моих глазах сгинуло. Естественный отбор, типа. Алчность застилает глаза и отключает чувство самосохранения. Думал, уже зачерствел душой, а всё равно каждый раз сильно переживаю. Свою голову да на чужие плечи, к сожалению, не приставить.

– Так найди 'трамплин' послабее, подкинь туда 'медузу' и отправь потенциальных самоубийц доставать. Пускай прочувствуют, так сказать, на собственной шкуре...
– я на ходу придумал очередную идею, а Гриня только рассмеялся.

– Думаешь, я так раньше не делал?
– Отсмеявшись, спросил он.
– Только хуже получается. Народ начинает верить, что все аномалии дохлые, и они в любом случае отделаются синяками. Прозревают, однажды вглядевшись в широко распахнутые глаза мёртвого друга или оттирая с куртки то, что от него осталось. Да и то не все, - он просто давил махровым пессимизмом, крепко наболело у мужика.

– Даже и не знаю, что тут сказать...
– я пожал плечами, опустив взгляд.

– Ладно, разберёмся как-нибудь...
– Гриня тяжело вздохнул.
– Ты чего хотел-то?
– Он вдруг вспомнил целеустремлённое выражение моего лица, когда мы только здоровались.

Рассказал ему о появлении в окрестностях урожайных аномалий, поделившись картой с отметками. Поведал и о 'холодце' в центре болота, а затем спросил о том, что он знает о рабочем инструментарии профессиональных собирателей.

– Есть таковой...
– задумчиво заметил Гриня Охотник.
– Стоит дорого, ломается часто, польза сомнительна. Хвататели там всякие, 'отмычки' с артефактами и многое другое. Но знаешь, если ты хорошо чувствуешь аномалии и с руками у тебя тоже полный порядок, то все эти приспособления для тебя лишние. Ты и без них пройдёшь куда захочешь и найденный артефакт легко вытащишь. Учить под использование профессионального инструмента новичков - гарантированно погубить их потенциал. Сталкер должен уметь пользоваться своей головой, а не полагаться на всякие хитрые приспособления, - категорично заявил он.

– Но всякие там члены экспедиций...
– я попытался ему возразить.

– А...
– Гриня махнул рукой, словно стряхнув с неё комок налипшей грязи.
– У официалов раньше и у научников, а также тех, кто на них работал по контракту, была обязательная страховка, - пояснил он тонкий момент.
– Куча инструкций формально призванных снизить риск, а реально позволявших уменьшить страховые выплаты. Полез к аномалии без оговорённого контрактом полного набора инструментов, вляпался по дурости, а после тебе скажут, мол - это был не страховой случай. Лечись за счёт собственного кармана, а похороны в Зоне вообще бесплатны.

– Понятно...
– я тяжко вздохнул, в который раз почувствовав себя неловко... или просто лохом, медленно побредя в сторону своего дома.

Следующим утром получил от Михася ментальное сообщение о том, что мужики откачали воду из тоннеля, без меня вскрыли гермодверь, за которой и располагался бункер. Сухой кстати. Но воздух там оказался заполнен каким-то галлюциногенным газом, легко проходящим сквозь фильтр противогаза, в общем, мужики еле-еле выбрались наружу и теперь отпиваются водкой, борясь с галлюцинациями. Придётся идти смотреть самому.

К моему появлению, горе строители уже и лыка не вязали. Крепко их проняло в подземелье. Мне проще, у меня есть система замкнутого дыхания, с ней хоть под воду лезь. Спустившись вниз по толстым металлическим скобам, кстати, без малейших следов ржавчины, быстро нашел в бетонном тоннеле пробитую перед запорным краном трубу, из которой хлестал мощный поток чистой воды. Наверняка другой конец трубы уходит в глубокую артезианскую скважину. Работающие наверху насосы уверенно справляются с откачкой, но дыру стоит обязательно заделать. Кран закрыт, кстати, перекрывая подачу воды по направлению к бункеру. Открытая гермодверь. Массивная конструкция, толщиной в целый метр. Штатно открывается электромотором. За дверью начинаются помещения технического назначения. Насосы, вентиляционные короба, электромоторы и кабельные щитки. Электричество, естественно, здесь давно отсутствовало. Пол сухой и пыльный, стены выглядят вполне нормально, краска с них ещё не отваливается. Лишь в отдельных местах нужен косметический ремонт. Пропетляв по техническим помещениям и коридорам, нашел ведущую наверх лестницу. Второй этаж являлся подземной казармой, примерно на сотню человек, если пересчитать спальные места. Общая площадь вместе с подсобными помещениями под пятьсот квадратов. Потолки здесь выше трёх метров. Но это был не последний этаж, выше когда-то располагался запасной командный пункт. Там царил полнейший разгром. Всё представлявшее хоть какую-то ценность для армии было отодрано и унесено. Обломки старого электронного оборудования, обрывки кабелей, переломанная мебель и всё покрыто толстым слоем серой пыли. Нашел я и штатный выход из бункера к поверхности, оказавшийся взорванным и заваленным. Со временем его можно будет расчистить, но придётся приложить изрядно усилий. Начинать же нужно с подачи электричества. Поставить несколько генераторов на основе артефактов и стойку преобразователя в трёхфазное напряжение. Появится освещение, заработает штатная откачка воды, возможно, включится и вентиляция. Фильтры там наверняка придётся чистить или вовсе менять, не исключено, что воздуховод к поверхности тоже взорван. Есть и другой вариант - поставить атмосферный генератор замкнутого объёма, использующий в качестве сырья 'твёрдый воздух'. Сейчас аномалий 'мухобойка' народилось много, наверняка и урожая в них изрядно собралось. С этой мыслью я завершил инспекцию подземелья, выбравшись наружу.

Несмотря на дождливую погоду в деревне осталось совсем мало людей. Бухающие строители, суетящиеся у походной кухни повара и дежурные по лагерю. Оружейник сидит в выбранном домике, чем-то сосредоточенно занимаясь. Хотел зайти к нему в гости, но передумал. Перекинувшись парой словечек со скучающим в одиночестве под навесом Михасем, направился к дому. Пора починить кое-что нужное.

Хоть Гриня Охотник и скептически отозвался о профессиональном инструменте собирателей, я видел в нём большие перспективы. Как минимум, им выгодно торговать. Пусть сам Гриня и учит молодёжь обходиться камнями и палками, я просто уверен - со временем ребята немного разбогатеют и захотят чего-то лучшего, способного хоть немного облегчить и обезопасить их нелёгкий труд. А у меня к тому моменту как раз и появится подходящее предложение. Но первым делом взялся за починку предназначенного для сбора 'твёрдого воздуха' пылесоса. Попавшая в него пуля пробила корпус, повредила мотор и аккумуляторный отсек. Долго искал в своих закромах подходящий по размеру электромотор, а затем решил чинить повреждения имевшегося. Там и пострадал-то лишь блок щёток и основание заднего подшипника ротора. В общем, провозился до самой ночи, попутно перемывая с Ларисой косточки всем знакомым и незнакомым. Она наконец-то решилась рассказать о своей прежней жизни, словно окончательно прощаясь с ней. Для меня все упоминаемые ей люди абсолютно ничего не значили, однако слушал её со всем возможным вниманием, так как чувствовал необходимость моральной поддержки. Расставаться с прошлым всегда тяжело. А для завершения психологического процесса и закрепления достигнутого результата мы переместились в постель. Вдвоём нам было хорошо.