Он прижимает меня за плечи, силой отталкивает столпившихся преступников. Я никогда не чувствовала себя более защищённой, чем рядом с ним. Его сильная аура и мужское спокойствие дурманят, как и запах его одеколона, от которого кружится голова. Мистер Уолли подводит меня к своему автомобилю, усаживает на переднее сидение и пристёгивает. Накидываю на плечи его пиджак, прижимаюсь носом к ткани и втягиваю в себя его запах. Когда он садится за руль, полностью сосредотачивается на вождении, я же не могу оторвать от него глаз. Это так странно – находиться рядом с ним и испытывать чувство защищённости и уравновешенности.

– Это я виноват. Если бы не оставил тебя там, ничего не произошло бы. – Он бьёт ребром ладони по рулю. – Чёртово такси стояло совсем близко, я попросил его встретить тебя.

– Я не доделала работу и уснула, – признаюсь ему. – И вы не виноваты в этом, мне надо было быстрее передвигаться. Я, как сонная муха, не понятно, на что надеялась.

Он хмурится, сжимает челюсти, потом облизывает губы.

– Мне очень жаль, что все произошло снова. Ты, правда, думаешь, что это тот самый человек, что напал ранее? – Я поворачиваю к нему голову, немного удивлённая. – Я слышал от полицейского все подробности.

– Он назвал меня «персиком» …снова. И эта маска на его лице, искажающая голос. Я этого не смогу забыть никогда. – Снова упираюсь головой в стекло. – Я думала, что больше этого никогда не произойдёт. Но ещё хуже от того, что я не ожидала кое-чего от себя.

– Поделишься? – Чувствую, как его тёплая рука сжимает мою.

– В другой раз. – Сжимаю его в ответ.

Мне необходима его поддержка, пусть даже если она временная. Этот мужчина, если бы не его холодность, мог бы стать единственным в моей жизни.

Проснувшись рано утром, я увидела записку на моем столе от мистера Уолли. Он не просто проводил меня домой, ещё сидел в гостиной и ожидал, пока я усну. Мне было очень страшно находиться одной в замкнутом помещении. То, что он приехал и поступил таким образом, поставило его на некий пьедестал. Мне очень хотелось позвонить ему и отблагодарить. Но Спенсер предупредил меня о том, что ему пришлось немного изменить свой план, и теперь он поедет на железнодорожный вокзал, чтобы посетить лекцию, на которой должен присутствовать. И это не выглядело так, словно он меня обвинил в том, что я сорвала его планы. Скорей, просто поставил в известность. Я ещё раз убедилась, что он очень хороший человек, которому я могу доверять.

Не хочу думать о вчерашнем происшествии и анализировать, мне просто страшно. Не от того, что меня убьют, а от самой сути преследования, и моей реакции на это. Мне стыдно признаться, что, помимо страха, я ещё и испытала возбуждение. Поэтому безумно рада, что не успела сболтнуть лишнее в участке. Наспех моюсь в душе и переодеваюсь в чистую одежду. Вчера у меня не осталось сил привести себя в порядок, поэтому придётся постирать белье. Но так как стиральная машинка очень допотопная, я лучше пойду к Руби. Она много раз предлагала мне воспользоваться возможностями современной техники, но мне было неудобно. Увидев зелёные пятна от травы, вперемешку с земляными, я поняла, что это неизбежно, если я хочу сохранить свои вещи.

Собираю белье в вещевой мешок, скидываю пару полотенец и нижнее белье, выхожу на улицу. Оглядываю каждую сторону, надо избавиться от чёртовой травы, которая вымахала ещё больше. Меня уже не видно за ней. Но для этого мне нужна газонокосилка. Пересекаю в перебежку расстояние между нашими с Руби домами, поднимаюсь на пару лестниц и стучу в двери. Прижимаюсь ухом к деревянной поверхности, она все ещё её не открыла, но я отчётливо слышу, как она с кем-то разговаривает. Снова стучу, и в этот раз она тут же открывает замок.

– Привет. – Немного мнусь, мне неудобно её просить об услуге. – Я тут хотела попросить, можно ли мне постирать у тебя. Это ровно до того времени, как я куплю стиральную машинку.

– Да проходи, у меня как раз сегодня обширная стирка. Я перешагиваю горы белья, на вид, они абсолютно чистые, даже ни следа грязи, но хозяйка дома лучше знает, как надо. Я обращаю внимание на обстановку дома, он действительно большой, если сравнить с моим. Всего три комнаты, но они широкие. Ремонт очень хороший, даже мебель мне кажется новой. Если бы я не знала Руби по её рассказам, то подумала, что она здесь живёт совершенно одна и очень долгое время.

– Пейтон поганец, все вещи испачкал. Не понимаю, как он умудряется их до такой степени разодрать и привести в негодность. – Руби стоит, склонившись над одной из куч, и сокрушается над бельём. – Надо же, именно эту футболку я ему купила, и теперь на ней прореха.

Из всего разнообразия белья, пожалуй, я соглашусь с ней, эта вещь более заношенная, что ли. Следы въевшейся грязи, застиранной ткани до дыр, и ниже сердца прокол. Так, словно пальцами проткнули, либо…

– Вот и что скажешь? – Она растягивает ту самую футболку, и я смотрю на надпись «ЗлоЙ».