– Кэра, что будет, говори? – я приняла решение в доли секунды, потому что потом не смогла бы переступить через себя, привыкла бы к девчонке и так подло воспользоваться ее незащищенностью просто бы не позволила себе.

Делаю молниеносный шаг, замах и удар, и даже понять не успеваю, откуда взялась эта злость внутри. Она, как вихрь, захлестнула, я даже в руки взять себя не смогла. Ладонь обожгло так сильно, что я вскрикнула от боли, а кэра, будто кукла тряпичная, отлетела в сторону и схватилась за щеку.

Округлив глаза от шока, стою и смотрю то на девчонку, то на свою ладонь.

– Госпожа, пощадите! – спустя секунду взвыла служанка и упала на колени, тыкаясь лбом в пол.

Первая реакция была подойти и попросить извинения, но язык будто к небу прирос, так и стояла молча, не зная, что предпринять, какой следующий сделать шаг. Смотрю на служанку, валяющуюся в ногах, и стошнить хочется от своего поступка. По сути, она же дитя совсем, хотя у меня тело тоже далеко не взрослой женщины, и я не вижу своему поступку оправдания.

– Как скоро я должна отправиться к Императору? – я наконец-то собралась с мыслями и решила просто опустить этот чудовищный поступок, на досуге подумаю о том, как в будущем можно сдержать эти выплески эмоций.

Девчонка, трясясь от страха, поднимает голову, и мой взгляд тут же останавливается на красной отметине, которая алым пятном рдеет у нее на щеке.

– Вам нужно еще отужинать, Ида.

Хриплый голос скребется по нервам, заставляя передернуть плечами, а я не могу глаз оторвать от лица кэры, так как след от пальцев неожиданно наливается волдырем, расползаясь в разные стороны. Быстро отворачиваюсь, чтобы не видеть этого ужаса.

– Тебе нужно что-то сделать с лицом, – быстро говорю ей и немедленно выхожу в двери.

Куда бы деться, куда бы пойти, где бы спрятаться от угрызений совести, что меня сейчас терзают внутри?

– Госпожа, – голос девушки раздается за спиной, и теперь я уже шарахаюсь от нее, отхожу на несколько шагов и только тогда поворачиваюсь.

Прям готова была расцеловать ее за то, что она щеку тряпицей закрыла и, главное, не смотрит на меня, взгляд прячет. Это к лучшему, потому что так она не может заметить, какая в моих глазах растерянность сейчас застыла, а я уверена, что так оно и есть, потому что в голове были именно эти мысли, да еще и в груди пустота разливалась.

Девочка скользнула мимо, сторонясь меня, но винить в этом я ее не могла, сама бы, скорее всего, поступила так же. Кэра засеменила вперед, а я иду за ней след в след и головой верчу, во-первых, дорогу запоминаю, во-вторых, интересно все-таки посмотреть, что за место стало для меня новым домом. Усмехаюсь про себя. Как же странно и необычно то, что я всего лишь за какие-то сутки уже начинаю называть это «домом». Меня осеняет догадка, что это, наверное, из тела не выветрились чувства и привычки бывшей хозяйки, вот они-то и правят сейчас балом, но менять мне пока ничего не хочется, потому как надеюсь, что именно оставшаяся память сможет мне помочь пройти все испытания, которые меня ждут после ужина.

За внутренними рассуждениями путь показался достаточно быстрым. Шли мы по каким-то замысловатым коридорам, и с первого раза вряд ли удастся запомнить дорогу. Вслед за кэрой я шагнула в маленькую комнату, которую можно было сравнить по размеру с кельей при храмах и монастырях.

– Н-да, – прицокнула я языком, проходя внутрь, не так уж и богато, как, казалось бы, должно быть, если смотреть на внешнее убранство святилища.

– Госпожа, Амин вам принесет ужин и поможет одеться.

Я оглянулась на служанку, которая одновременно говорила и доставала из-за плотной занавески белое полотно, отороченное золотой тесьмой.

– Хорошо, кэра, – я села на высокий пуф с мягкой обивкой.

Первое, что мелькнуло в голове – боли никакой не было, и это меня порадовало. А второе – что я забылась настолько, что уже и не вспоминала ни про Принца, ни про ангела, да и вообще они мне сном каким-то показались. Я тряхнула головой.

– Ида, с вами все в порядке?

Я глянула на девчонку. Та лишь украдкой бросила в мою сторону взгляд и быстро спрятала его в пол. Бедное дитя. Опять в груди защемило.

– Все нормально, кэра, уже можешь идти и принести поесть, сколько можно вопросов задавать? Ты хочешь, чтобы я с голоду опухла?

Я замолчала, а девушка вылетела пулей из комнаты, прикрыв за собой дверь. Вот правду говорят, лучшая защита – это нападение. Я закрыла глаза. Вдох-выдох. Все-таки совесть внутри продолжала грызть, и меня сейчас, откровенно сказать, это раздражало, потому что я понимала, откуда ноги растут. А растут все оттуда же – из глубин сознания, на задворках которого еще находится эта девчонка Ида.

Тихие шаги и легкое дуновение ветра оповестили о том, что у меня гости. Я открыла глаза и наткнулась на невообразимо синие глаза мальчишки, что ловко расставлял на раскладном столике тарелки, но при это смотрел на меня внимательно. Амин расправлял складки на платье и, видимо заметив боковым зрением, что мальчишка слишком пристально рассматривает меня, недолго думая, отвесил пацаненку подзатыльник.