Мы постепенно забываем те бесчисленные бытовые эпизоды, из которых состоит наша жизнь. Наши воспоминания похожи на вспышки, которые, как прожектор, выхватывают отдельные события, которые сознание навсегда запечатлело в нашей памяти. Эти воспоминания живут и умирают вместе с нами. Очевидно, что эпизоды нашей жизни, которые мы живо помним, имеют особое значение для нашей психики. Для посторонних они могут казаться чем-то незначительным, но в них наверняка есть нечто экстраординарное, раз уж они становятся частью нашей постоянной памяти.

Один из таких случаев произошел с Давидом, когда ему было всего три с половиной года. К тому времени он научился ходить и повсюду напрашивался с Виктором, куда бы тот ни шел. Однажды поздним вечером Виктор решил выйти на улицу, просто чтобы подышать свежим воздухом, и уступил стремлению Давида сопровождать его. Был теплый и темный среднеазиатский вечер, когда, держа своего брата за руку, Виктор шел по большому внутреннему двору дома, в котором обитала их семья, направляясь на свет небольшого костра, горевшего поодаль. Луна еще не поднялась, и бездонное небо, усеянное бесчисленными звездами, было очень высоко над головой. К тому времени, когда они подошли, костер уже догорал. Давид никогда раньше не видел костров. Он стоял рядом с умирающим огнем вместе с небольшой группой детей и был очарован, глядя на светящиеся и слегка мерцающие вспышки тлеющих кусков дерева. Один из мальчиков поднял сухую веточку с земли и поджег ее от мерцавшего пламени костра. Он держал веточку в руке, а тонкий язычок пламени трепетал на противоположном конце. Этот тонкий язычок огня постепенно угасал, и все, что теперь осталось от него – яркая сияющая точка. Тот же самый мальчик стал вращать веточку. Благодаря остаточному эффекту зрения движущаяся одиночная искра превращалась в магические калейдоскопические фигуры – круги, овалы, восьмерки и эллипсы. На фоне окружавшей их ночной темноты все это показалось Давиду несказанной красотой. Прошло несколько десятилетий, прежде чем Давид понял, что нечто большее навсегда запечатлелось в его детском сознании в тот момент. Это была не просто красота, которую познал в тот момент Давид. Более значимым было ощущение, что вот он, маленький ребенок, глядя на яркую искру на кончике ветки, мог видеть, что она имеет отношение к бесчисленным звездам, которые светят ему из космоса. Окружающий мир объединился в единое целое и стал принадлежать ему. Он стремился поделиться с Виктором своим открытием, но был слишком мал, чтобы добиться успеха в выражении сложных чувств; только и мог он сказать Вите, что два слова: «Здорово! Правда?»

Чтобы увидеть удивительные вещи вокруг нас – нужно просто их искать. Иногда небольшое происшествие может показаться чем-то обыденным, но при более тщательном рассмотрении может открыться более глубокий смысл.

Дети, которым повезло жить в обеспеченных семьях, регулярно получают игрушки от своих родителей или опекунов, а те, которые живут в нищете, часто придумывают игрушки сами. Однажды Виктор принес домой из школы такую импровизированную самодельную игрушку. Она состояла из катушки из-под ниток с отверстием в центре. На одном конце этой катушки была закреплена резинка, которая превращала эту штуку в модифицированную рогатку. Благодаря резинке карандаш, оттянутый стрелком и выпущенный под ее напором, мог лететь вперед с приличной скоростью.

Однажды Давид заболел гриппом. Он лежал под одеялом на кровати с металлическими спинками. Его старший брат только что пришел из школы с импровизированной мини-рогаткой. В голове Виктора возникла «блестящая» идея: к задней спинке кровати он прикрепил шнурком небольшой флакон. Отверстие флакона было горизонтально повернуто к изголовью кровати. Затем он пригласил Давида принять участие в игре. По очереди они пытались попасть карандашом, выпущенным из такой рогатки, в отверстие флакона. Победителем становился тот, кто сможет попасть в цель. Принимая во внимание, что «устройство для стрельбы» было несовершенным, бутылка имела узкое отверстие, а расстояние до стрелка составляло более полутора метров, становилось ясно, что это была невыполнимая задача. Виктор выстрелил первым. Как легко можно догадаться, он промахнулся. Давид сказал брату, что попасть в бутылку невозможно, но Виктор сделал вид, что не слышал и безуспешно продолжал стрелять, пока ему это не наскучило. Затем он передал рогатку Давиду и предложил ему испытать удачу. Младший брат утверждал, что попасть в цель невозможно, но Виктор настаивал. Давид вложил карандаш в отверстие катушки, натянул резиновую ленту и выпустил карандаш. Ура! Произошло невозможное: с первой попытки карандаш благополучно попал внутрь флакона. Такой удачный выстрел может сделать только один раз в жизни.

«Поздравляю, Давид, – сказал Виктор. – Никогда не говори “никогда”. Всегда пытайся вновь и вновь, пока не достигнешь цели».

Помимо совета своего драгоценного брата, Давид почерпнул еще один важный жизненный урок: чудеса случаются.

Родители Давида писали друг другу, по крайней мере, два или три раза в неделю. Спустя много лет дети Иланы и Самуила сдали переписку своих родителей в архив Исследовательского института идиша (ИИИ) в Нью-Йорке. Эта коллекция интересна не только своим содержанием, но и графическим дизайном конвертов, в которые были вложены письма.

Самуил едва успел увидеть своего младшего сына после его рождения, и у него еще не успела проявиться к нему сильная родительская привязанность, в своих письмах он в основном выражал свою озабоченность по поводу Виктора, а не Давида. Илана выразила свое негодование по поводу такого отношения, и в конце концов, Самуил извинился перед ней за то, что игнорировал существование младшего ребенка. Что касается Давида, он интуитивно очень сильно нуждался в отце. Это иногда приводило к забавным эпизодам: в Андижане, если какой-нибудь приличный человек смотрел на него, Давид сразу же обращался к нему как к «папе». Позже, когда Давид заметил, что предполагаемые «папы» протестуют против такого обращения – чтобы обезопасить себя – он стал называть таких «кандидатов на отцовство» «дядя-папа».

Чрезвычайно важное событие произошло в семье Ламмов в середине 1944 года, когда Самуил пришел с фронта на недельную побывку. В это время Виктору было двенадцать, а Давиду три года. Илана и Виктор были вне себя от радости, когда увидели своего мужа и отца в военной форме с орденами и медалями. Давид был также очень рад услышать от матери, что наконец перед ним был его настоящий отец. Это не помешало ему назвать Самуила по инерции «дядей-папой». В конце концов, Самуил горячо запротестовал против такого странного обращения. Давид делал все возможное, чтобы впредь называть Самуила папой, но у него не всегда получалось.

Среди других событий, связанных с побывкой Самуила, было одно незабываемое, которое превратило Давида из гусенички в ходунка. Для достижения такого результата Самуил купил на рынке фунтик красной вишни. До его приезда семья Ламмов не могла себе этого позволить: вишни были слишком дороги для их жалкого бюджета. Самуил сходил на рынок и купил фунтик с вишнями на свое офицерское пособие. Держа тарелку, полную ягод, он показал ее Давиду, который был на другой стороне террасы. Вскоре Давид начал ползти к приманке, а затем – интуитивно – возможно, чтобы увеличить скорость, он встал и в первый раз в жизни не просто пошел, а побежал к отцу. Все собравшиеся на террасе аплодировали большому достижению в жизни Давида: из четвероногого он стал двуногим ребенком.