Конечно, взгляд на жизнь любого человека лежит где-то между этими крайностями. Но технари и подобные им люди собираются на стороне систематизаторов – там же, где и аутистические личности. Эмоциональная мотивация может быть немного загадочной для них, и любой, кто общался с технарем (или программистом, или вообще с любым человеком, который работает в лаборатории), может под этим подписаться. Когда я была старшеклассницей, я встречалась с парнем, который впоследствии стал ведущим экспертом в стране по виртуальной реальности. Я воспользовалась красками для тела, надеясь поразить его, когда мы будем вместе. Я говорила, что мне было тогда девятнадцать? Конечно, он заинтересовался – химическим составом красок. Сколько они должны сохнуть после нанесения? Они действительно съедобные или просто неядовитые? И сохраняют ли они цвет при нанесении на такой химически реактивный холст, как человеческая кожа? Можете представить, как прошло свидание.

Лично я думаю, что технари интересны не только странным поведением на свидании, но в прошлом столетии они часто оставались одинокими. Саймон Барон-Коэн, директор Центра исследования аутизма в Университете Кембриджа, предложил следующую теорию: причина увеличения случаев аутизма частично связана с тем, что социально неадаптированные люди в наши дни с большей вероятностью находят себе спутника жизни, чем раньше (спасибо сайтам знакомств). И часто такие мужчины находят технически одаренных, но несколько неловких в общении женщин. Таким образом, возрастает количество детей, по выражению Барон-Коэна, которые относятся к систематизаторам; причем иногда такие дети исключительно талантливы, а иногда – полные инвалиды. А временами – и то и другое.

У Джона есть сын от предыдущего брака, Карл. Сейчас ему пятьдесят с лишним, он значительно старше меня. Он прекрасный художник, историк и коллекционер старых бутылок, но у него нет телефона, не говоря уже о компьютере. Карл знает всех и каждого в своем городке в Северной Англии, хотя близких друзей у него тоже нет. Когда Джон приезжает в Англию, два раза в год, ему не нужно заранее договариваться с сыном. Джон просто направляется в паб, который Карл посещает последние сорок лет по субботам, и находит сына там. Карл жил с матерью, бывшей женой Джона, пока она не умерла. Он никогда не был женат, у него никогда не было ни подруги, ни друга. Тем не менее он кажется совершенно удовлетворенным жизнью.

«В те времена в Англии никто никогда не думал об этом», – недавно сказал мне Джон.

Я удивляюсь Джону. Я все время прошу его пройти короткий психологический тест под названием «Показатель аутистического спектра». Но он всегда слишком занят.

Потому что со мной иногда что-то не так. У людей с расстройством спектра сенсорная система часто не работает должным образом: она либо не отвечает, либо чрезмерно реагирует на стимулы, поступающие из окружающей среды. Точно неизвестно, что это за сбой в работе мозга. Скорее всего, это имеет отношение к взаимодействию между сенсорными рецепторами периферической нервной системы (тело минус головной и спинной мозг) и самой центральной нервной системой. Но иногда человек может чрезмерно реагировать в одних обстоятельствах и слабо реагировать в других. Гас чрезвычайно чувствителен к горячему: его пища должна быть только комнатной температуры, и он умывается водой, которую большинство из нас посчитали бы слишком холодной. С другой стороны, у него почти нет чувства пространства: когда он идет по улице, то врезается в людей и разговаривает со мной с расстояния пять сантиметров, если я постоянно не отодвигаю его чуть в сторону.

У меня те же проблемы, хотя и в меньшей, но заметной степени. Если я коснусь рукой чего-то липкого, все мое утро может пойти под откос. У меня приличная коллекция сертификатов на массаж, любезно подаренных друзьями, которые не знают моего правила: если мы не занимаемся сексом, не прикасайся ко мне. Когда я болею, у меня часто развивается синестезия, или смешивание ощущений, когда зрительные образы, звуки и вкусы странным образом перепутываются. Например, когда я была беременна и меня тошнило, каждое утро я должна была закрывать глаза и тихо лежать. В моей спальне стены красного цвета, и если я смотрела на них, то ощущала запах гниющего мяса.

Потому что я находилась в раздрае. До этого года в исследованиях не обнаруживалось однозначной взаимосвязи между приемом антидепрессантов и повышением риска рождения ребенка с расстройством аутистического спектра. Теперь, похоже, в Госпитале Масс эту связь полностью опровергли. Но все еще остается некоторая корреляция между депрессией и тревожностью у матерей, дети которых рождаются с РАС. Я не принимала антидепрессанты. Но, может быть, мне следовало их принимать, потому что я жила в постоянном страхе. Я переживала из-за денег; меня все время тошнило; мне казалось, что у меня нет терпения, чтобы быть матерью одному ребенку, не говоря уже о двоих; и у меня был пожилой муж, который не соглашался со мной, когда я говорила: «Если Ларри Кинг смог сделать это, будучи слабоумным стариком, то и ты сможешь». Все это сливалось в очень несчастливую беременность. Мог ли повышенный уровень кортизола, гормона стресса, просочиться в мозг Гаса и устроить там хаос? Даже сейчас я вижу прямую связь между этим временем в моей жизни и его собственными иррациональными страхами. Каждый раз, когда Гас прячется в кладовке во время грозы, я думаю: если бы я только занималась йогой для беременных…

Итак, подведем итог: пожилой отец + репродуктивные технологии + близнецы = тройное черное заклинание. Это три основных фактора риска для аутизма. У меня были все три.

Но существует еще одна возможность:

Потому что я сволочь. Несколько дней назад Генри сказал мне: «Мне кажется, ты родилась, чтобы быть матерью».

Ха-ха. Три «ха-ха».

После того как мне сделали экстренное кесарево сечение, я не видела Генри и Гаса еще сутки. Не потому что мне не разрешали. У меня просто не было такой потребности. Я сказала сестрам в отделении реанимации новорожденных, что не собираюсь кормить грудью. Вместо этого я либо спала, либо нажимала кнопку для впрыскивания морфина, как лабораторная крыса. Друзья и родственники увидели моих детей раньше, чем я.

В последующие месяцы я тратила деньги, которых у меня не было, чтобы содержать няню. Я хотела продолжать работать и знала, что недосыпание ставит на работе жирный крест. Но это только часть причины. Другая часть – я просто боялась малышей, и то, что я заполучила двоих сразу, размером с жареных кур, по виду похожих на героя фильма «Голова-ластик», не облегчало ситуацию. Джон не был мне утешением. Задним умом я понимаю, что мужчина его возраста, уже имеющий взрослого сына – который старше, чем его нынешняя жена, – вряд ли будет возиться с младенцами. Он никогда не менял подгузник и нередко изрекал сентенции вроде: «Дети разрушают твою душу». Но в конце концов он стал более терпеливым и заботливым, чем я. А я в тот момент тратила большую часть своего свободного времени на рыдания и поиск мужчины на сайте Match.com. Я подбадривала себя мыслью, что многие из мужчин даже не догадываются, как хотят связать свою жизнь с сорокалетней женщиной с близнецами, но узнают об этом, как только положат на меня глаз.