– Я никогда не видела ничего подобного – столько слуг, столько внутренних двориков и фонтанов, столько драгоценностей! Когда мы въезжали в крепость, нас приветствовали боем барабанов в честь моего отца. – Арджуманд все никак не могла прийти в себя от этих новых впечатлений.

Мехрунисса улыбнулась. Как же здорово было бы вновь почувствовать себя четырнадцатилетней…

– С момента правления Акбара барабаны звучат в честь прибытия победоносных военачальников. Я тоже была очень горда услышать их, – сказала она.

Несколько недель назад отец Мехруниссы с радостью написал ей, что ее брат, Асаф-хан, так хорошо проявил себя во время войны на юге, в Декане, что падишах назначил его командующим гарнизоном Агры. В город Асаф-хан прибыл две недели назад. Мехруниссе пришлось потратить все это время на то, чтобы получить разрешение посетить дом Гияз-бека – сначала от Фатимы-Бегум, а потом от вмешивающейся во все дела хаваджасары, – и сейчас она с нетерпением ждала появления брата.

– Куда же пропал твой отец? – забеспокоилась женщина. – У меня разрешение только до захода солнца.

– Он обсуждает с падишахом планы новых крепостных сооружений, но обещал прийти, как только сможет.

Мехрунисса слышала, как ее мать что-то поет Ладили в комнате на противоположной стороне внутреннего двора. Ребенок быстро привык к ее отсутствию, но, хотя она и понимала, что должна радоваться этому, мысль о том, что дочь по ней не скучает, немного ранила Мехруниссу. Ее семья процветала. Мать рассказала ей, что деятельность Гияз-бека на посту казначея падишаха заполняла все его время, а Асаф-хан – это было очевидно – ходил у повелителя в любимчиках. И только сама Мехрунисса потерпела полный провал. Она все еще так и не услышала ни слова от падишаха, а монотонность ежедневного прислуживания Фатиме-Бегум раздражала ее все больше и больше.

– В чем дело, тетя? Ты выглядишь грустной, – заметила ее юная собеседница.

– Да так, ничего. Я просто подумала, сколько воды утекло с тех пор, когда мы виделись в последний раз.

– А как женщины падишаха? Его жены и наложницы – на кого они похожи? – приставала к ней Арджуманд.

– Я их не видела, – покачала головой Мехрунисса. – Они живут в отдельной части гарема, где ест и спит сам падишах. А я живу там, где большинство женщин стары, как моя хозяйка.

– Я представляла себе гарем падишаха иначе. – Было видно, что ее племянница разочарована.

– Я тоже… – кивнула Мехрунисса и в этот момент услышала шаги в коридоре. В комнату вошел Асаф-хан.

– Сестра! Слуги сказали мне, что я найду тебя здесь.

Прежде чем Мехрунисса смогла встать из кресла, он успел обнять ее и приподнять над полом. Ее брат был таким же высоким, как отец, но шире в плечах и с квадратным подбородком. Он улыбался, глядя на нее.

– А ты изменилась… Когда я видел тебя в последний раз, ты была девочкой, ненамного старше Арджуманд и намного более неуклюжей. А сейчас, ты только посмотри…

– Я тоже рада видеть тебя, Асаф-хан. Когда я видела тебя в последний раз, ты был простым офицером, прыщавым и тонконогим, – парировала его сестра. – А теперь ты командуешь гарнизоном Агры…

– Падишах добр ко мне, – пожал плечами Асаф-хан. – Надеюсь, нашему брату тоже повезет. Если удастся, я добьюсь перевода Мир-хана сюда из Гвалиора, чтобы наша семья смогла действительно воссоединиться. Это будет приятно нашим родителям, особенно маме… Но вот вам последние новости – падишах пригласил нашу семью принять участие в придворном благотворительном базаре в Агре в следующем месяце.

– А что это такое? – Арджуманд посмотрела непонимающими глазами на отца, но ответила ей Мехрунисса:

– Базар – это часть Новруза, восемнадцатидневного празднования прихода Нового года, которое ввел падишах Акбар, чтобы отметить переход солнца в созвездие Овна. Фатима-Бегум вечно жалуется, что за две недели до начала праздника в гареме слышны только звуки работы ремесленников, которые воздвигают павильон в крепостных садах.

– А придворный благотворительный базар?

– Это одно из самых важных событий праздника. Похож на обычный базар, только покупатели на нем – сплошь вельможи и придворные. Он происходит ночью в крепостном саду. Жены придворных – такие же, как мы, женщины – раскладывают на столах безделушки и шелка и играют роль продавцов, подшучивая и торгуясь со своими возможными покупателями – членами семьи падишаха и принцессами. Базар – мероприятие настолько закрытое, что женщины на него приходят, не пряча лиц.

– Отец, и я тоже смогу пойти, правда? – неожиданно разволновалась Арджуманд.

– Ну конечно. А теперь мне пора идти. У меня еще остались военные дела, но я скоро вернусь, – сказал Асаф-хан.

После его ухода Мехрунисса осталась с девочкой, пытаясь ответить на ее многочисленные вопросы. Но мысли ее были далеко. Фатима-Бегум много рассказывала ей об этом базаре, который она не одобряла, и говорила о нем такие вещи, которые Мехрунисса не могла повторить своей племяннице.

– Этот благотворительный базар – место, где торгуют живым товаром, не больше и не меньше, – ворчала старая женщина. – Акбар затеял его, потому что хотел найти себе новых любовниц. И если какая-то незамужняя женщина привлекала его внимание, он отдавал приказ хаваджасаре приготовить ее для постельных удовольствий.