Я с гордо поднятой головой покинула комнату, громко хлопнув дверью на прощание, пропуская мимо ушей то, что говорил Егор. Пока я брела в свою комнату то мысленно прокручивала все два года наших отношений. Я искала в Егоре любовника, друга, поддержку, но все никак не находила ничего из этого списка. За неимением общения и знакомств он был моим миром, который только что разрушился. Нужно будет привыкать жить без него, но это будет сделать намного проще, если у меня окажутся украшения Зои Степановны. Я смогу продать их, купить себе квартиру и съехать из общаги навсегда. Мне нужно будет еще раз все хорошенько обдумать и понять, мне будет без него лучше или сложнее?

Нужно было хоть ненадолго забежать в университет. Я училась на отлично, получала небольшую стипендию, но в связи с подработкой, ходить на пары получалось все реже и реже. Так как я обещала Ивану Владимировичу появиться перед экзаменом, я прошла по длинному коридору к его кафедре. В университете было шумно и многолюдно. Студенты закрывали свои долги, пересдавали прогулы и защищали курсовые. Легонько постучав в двери кафедры, я просунула голову в дверной проем и увидела своего преподавателя, который сидел за дальним столом и сосредоточенно проверял курсовые.

— Ирина, давно не видел вас на своих лекциях, — сказал Иван Владимирович, когда я подошла к его рабочему месту.

— Простите, я обещаю исправиться, — густой румянец покрыл мое лицо.

Я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы не чувствовать себя настолько гадко как сейчас.

— Послезавтра экзамен. Надеюсь, на него Вы появитесь. Чтобы закрыть свои долги и прогулы, вот список рефератов, которые нужно сдать до экзамена.

— Спасибо, Иван Владимирович, — сказала я, прихватив бумажку с названиями тем.

«Я еще легко отделалась», - подумала я. Он вполне мог не допустить меня до сдачи предмета. Я радостно попрощалась и стала бегать по другим кафедрам. Для этого мне понадобился почти целый день. Едва переступив порог общежития, как назло, я нос к носу столкнулась с Егором.

— Боже, любимая. Я ищу тебя, звоню и переживаю.

— Со мной все в порядке. Зачем меня искать? — спросила я пожав плечами.

— Я подумал...

— Что? Что я с крыши сиганула? Не дождешься. Егор, мне кажется, но ты слишком высокого о себе мнения.

Мы молча подошли к моей комнате, я бесшумно открыла дверной замок и с грустью взглянула на Егора.

Всего доброго, Егор.

У меня не было обиды на него. Не было душераздирающих эмоций от разрыва. Я с облегчением скинула с себя этот груз, оставляя его в прошлом. Теперь, начинается новая и счастливая глава в моей жизни, я в этом уверена.

Утром с надела простое летнее платье по колено, с легкими рюшами, распустила свои длинные волосы по плечам и вышла на улицу. Непроизвольно я стала привязываться к своенравной Зое Степановне, несмотря на ее строгий характер и буйный нрав. Ее история манила и притягивала. Ее характер и любовь к простому парню Борису вызывала интерес и любопытство.

Зоя Степановна открыла двери и я увидела, что ее лицо слишком бледное, а глаза уставшие.

— С вами все в порядке? — спросила я, переступив порог квартиры.

— Уколи мне обезболивающее. Меня мучают сильные боли сегодня.

— Может лучше врача?

— Мне это не поможет. Только обезболивающее, — твердо сказала Зоя Степановна и протянула мне ампулу и шприц.

— Но… Это же наркотик. Я не буду это колоть, — испугалась я.

— Ира, если ты не уколешь мне его, я сделаю это сама, — ответила Зоя Степановна. – И вообще, я искала сиделку с медицинским образованием, а не пугливую девочку с улицы.

— Ладно, пусть будет по-вашему.

После укола, Зоя Степановна заметно оживилась. Казалось, ее боль ушла куда-то далеко и обещала не возвращаться. Мы проехали в ее кабинет, где женщина решилась на продолжение рассказа. Она пересела в кресло и продолжила.

ЕГОР:

Ирина:

Зоя, Подмосковье, 1961 год.

С того самого первого поцелуя мы больше не могли расстаться. Каждый день мы встречались у реки. С каждым днем, поцелуи Бориса были все жарче, а касания все нежнее и раскрепощённые. Мне все труднее было устоять, чтобы не переступить с ним запретную грань. Нина и Виктор стали проводили время отдельно от нас, я все так же сбегала по ночам, встречала с Борисом рассвет, а под утро приходила уставшая домой и спала до обеда. Мать все никак не могла понять, что происходит с ее дочерью. Я слышала, как она тихо заходила в мою комнату ближе к обеду и трогала мой лоб. От нее несло алкоголем и табаком. Пожимая плечами и не обнаружив у меня никаких признаков простуды, она уходила из комнаты, оставляя меня в покое. Я проводила все свое свободное время вне дома.