— Я уже сказала, это моя вина!

— А экспансия Рэды — тоже ваша личная вина?

— Это необходимость. Не мы, так Аэрдис. Будете отрицать?!

— Не буду. По мне — вы все одинаковы. В конце концов, ваши отношения со слугами — ваше личное дело. Я только указал на логическую нестыковку.

— В Каллад вас бы не заклеймили! — прибегла Дэмонра к аргументу, который казался ей коронным. Куда там.

— Вы считаете, меня так волнует эта метка? Барышня, очнитесь, мне все равно. Она давным-давно не болит. И жжется не больше, чем любой другой знак профессии.

— Каллад лучше Аэрдис!

— Да чем же?

Дэмонра осеклась. Интуитивно очевидные вещи как раз было сложнее всего доказывать.

— Наверное тем, что я с вами до сих пор разговариваю. Белокрылые бы вас расстреляли на месте.

— Так и вам никто не мешает это сделать. Наш спор беспредметен. Вы любите свою родину. Любите ее на здоровье. Я просто отказываюсь на нее работать, вот и все.

— Почему? Вам же грозит попасть в сумасшедший дом.

Маг тяжело вздохнул.

— Он пять минут назад был «специализированной больницей», о которой вы «плохого не слышали». Вы путаетесь в терминологии и не только в ней.

— Да к бесам психушку, с Каллад что не так?!

— Вы настаиваете на ответе?

— Да.

— Сами просили. Извольте. Мне не нравится ваша страна, по ряду причин исторического характера и нескольким частным причинам, которые являются определяющими. Не нравитесь лично вы — пьющая, ругающаяся и стреляющая девочка плохо вписывается в мои представления о прекрасной половине человечества. И всего меньше мне нравится ваша манера вести дела. Дали по морде, дали платок, выпили, закусили, подписали вечный мир? Так что ли?

— Мы не закусывали, — сквозь зубы ответила Дэмонра. — Это все?

— Еще мне не нравятся истины, присягнуть которым можно только смертью, — равнодушно сообщил маг. — Ваш пламенный монолог о благородной борьбе кесарии с аэрдисовскими провокаторами и прочей человеческой сволочью меня не убедил, я такое уже слышал. Правда, в той версии это благородный и всеми объедаемый Аэрдис бился с неполноценными расами за жизненное пространство, но это частности. Каждый выбирает истины по себе. Вам они, надеюсь, нравятся в силу юного возраста, а не строго обязательно в силу глупости. Так что это и у вас пройдет.

— Что?!

— Если ваша страна так хороша и справедлива, как вы об этом сейчас сказали, почему вы сидите здесь, а не танцуете на балу? Молодая девушка с пистолетом и офицерскими погонами — это…, - маг замялся, подбирая слова.

— Что, смешно? Неубедительно? — прошипела разозленная Дэмонра. Может, погоны на ней и смотрелись сомнительно, но стреляла она хорошо.

— Грустно. И подло. И более подло, чем грустно.

— Как вы смеете?

— Смею что? Не разделять ваши идеалы и ценности? Извините, я и не обязан их разделять.

— Ну конечно! В Рэде женщина и рот открыть не может без позволения. Отсталость, знаете ли…

— Знаю. Вот только оставим эмансипацию, — поморщился маг. — Вы трактуете прогресс как право женщин идти на войну. Я бы толковал его как их право быть как можно дальше оттуда. Так или иначе, я вас понял. Ответ — нет.

— Поедете в психушку? Гордо и красиво, да? — зашипела Дэмонра. — Только бы не служить тиранам и захватчикам?

— Вы очень самонадеянны. С чего вы вообще взяли, что ваша страна или вы сами имеете какое-то отношение к моему решению? У меня хватает менее ребяческих причин поступать определенным образом. Впрочем, вы правы в том, что служить Каллад я не намерен.

Дэмонра прошлась по комнате. Ее душила злость, а больше злости — обида. Каким-то шестым чувством она ощущала, что в словах мага есть некая ей недоступная правота. Но человек, очевидно, не ставивший Каллад ни в грош, не мог быть прав по определению.

А еще он каким-то образом ухитрялся быть ближе вытянутой руки и дальше небесной звезды одновременно. Вот с таким Дэмонра никогда не сталкивалась.

— Хорошо. Допустим. А что бы вы сделали, если бы я вас сейчас отпустила на все четыре стороны? — через несколько минут, поостыв, спросила она.

Маг поглядел на нее с некоторым удивлением:

— Я попросил бы вас пойти дальше в вашем человеколюбии и просто меня пристрелить. Мои шансы самостоятельно выбраться отсюда, не угодив обратно в Аэрдис, равны нулю. И смерть в любом случае предпочтительнее жизни в сумасшедшем доме.

— Вы это серьезно?

— А у вас правда таким шутят?

Дэмонра поняла, что еще минута — и она взвоет. Это был невозможный человек. Такого точно следовало пристрелить, чтобы не смущал своими бреднями других — нормальных — людей.