Наташа подхватила в сенях ведро, сбежала, запахиваясь на ходу, с крыльца и, толкнув калитку, налетела на Зинку. Та выскочила из-за угла и теперь, отдуваясь, не пускала к колодцу.

– Ошалела, что ли?

– Наток, собирайся!.. Поедем до городу... С райкома товарищ агитирует в школу радиотелеграфистов!

– Какую еще школу?

– Ра-дио-телеграфистов!

– А с чем их едят?
– Наташа попыталась вырвать ведро из рук Зинки, но та крепко держалась за дужку.

– Хочешь под немца попасть, дура? Вон как прет... Или с голодухи загнуться... А там и оденут, и обуют, и накормят...

– Мама не отпустит, - Наташа еще сильней потянула ведро на себя.

– Еще как отпустит...

Вдеро гулко ударилось о дорогу, подпрыгнуло на смерзшейся земле, стуча дужкой...

На следующий день в райкоме комсомола им выдали путевки и вечером посадили в переполненный вагон, а через сутки они прибыли на курсы и среди одинаковых унылых бараков за покосившимся забором смешались с оравой таких же девчонок.

Наталья Петровна расстегнула сумочку, достала платок.

Из-за угла появился паренек в жокейке. Рядом с ним семенил мальчишка в пестрой майке.

– Можно Витьке тоже встать в очередь?
– паренек ткнул мальчишку в живот кулаком.

– Вел бы сразу всю банду, - особа в черных очках надвинулась на паренька.
– Места хватит...

– Витька так Витька, - Наталья Петровна спрятала платок, расстегнула на блузке верхнюю пуговицу.

– Тогда мы пока на фонтан слетаем?

– Смотрите не опоздайте, - Наталья Петровна посмотрела вглубь черных очков - особа, дрогнув, отвернулась.

Что же нам выдали после бани? Длинные черные шинели, огромные солдатские ботинки с обмотками и пилотки... Нет, конечно, не пилотки, а буденовки... Точно, буденовки с пришитыми матерчатыми звездами... А ведь зятю сказала про пилотки...

Наташа в строю шагала сразу за Зинкой, то и дело наступая ей на пятки. Зинка почти выскакивала из ботинок, поминутно оборачивалась, но молчала.

Миновали бараки, и за голыми деревьями мелькнула крыша столовой.

– Запевай!
– старшина остановился.

Но в ответ ему - лишь сопение да топот.

– Запевай...
– старшина длинно выматерился.
– Запевай!

Вот уже близко крыльцо столовой. На гвозде сбоку белеет полотенце.

– ... кругом!

Теперь впереди бараки - холодные коридоры, кособокие двери, классы с узкими столами, а на каждом столе прибит телеграфный ключ.

– Запевай!

И тут Зинка, набрав побольше воздуха, начала:

– А ну-ка, девушки, а ну, красавицы!..

Остальные покорно подхватили...

А вечером опять приказ старшины, и опять сопение и топот, и опять лишний круг, и опять песня, надоевшая хуже ночных подъемов...

Наталья Петровна сделала шаг и еще полшага за особой в черных очках, которая больше не оборачивалась - тонкое платье на ее спине шло мокрыми пятнами.

Старушки, намаявшись у стены, притащили откуда-то пустые ящики, присели поближе к очереди.

Наверное, им тоже есть что вспомнить? Или они уже миновали тот рубеж, когда оглядываться назад уже нет никакого смысла?.. А эта, в очках, небось и не подозревает, что когда-нибудь наступит пора для подведения итогов... Впрочем, кажется, многие вполне обходятся без этого... Гораздо спокойнее и надежнее смотреть вперед, если даже там и ничего нет... Когда зять состарится, пусть судьба пошлет ему человека, не ведающего жалости, пусть натычет его, как котенка, в прошлое...

Не раздеваясь, только стянув шапку, прошел зять на кухню, бухнул на стол пакет с апельсинами и пустые банки.

– В окно видел... Выглядит нормально, улыбается... Апельсины не взяли, говорят, нельзя... Нужны яблоки... Вот записка... Сейчас перекушу, и снова начнем душевные разговоры... Есть в них что-то спасительное, настраивает на философский лад... Только, пожалуйста, не изображайте из себя ветерана на пионерском сборе... Зачем лепетать о том, что вычитали в мемуарах или в кино увидели - будто своей биографии мало... Лучше вспомнить честно то, что было - ни меньше ни больше... Правда, ничего, кроме правды, - зять расстегнул пальто, вышел, на ходу надевая шлепанцы, вернулся.
– Везет же мужикам, сегодня в списке одни мальчики!.. Да не разогревайте, и так умну... А вы, теща, мне даже приснились, и почему-то с парабеллумом в руке...

Голубь на краю тротуара забрался в лужу, побил крыльями. С крыши магазина к нему сорвался еще один - такой же важный...

– Зин, а Зин, - Наташа свесилась в темноту.
– Ты молодчинка! Так шпарить на ключе - одно загляденье.

– Телки вы безрогие, ничегошеньки не понимаете, - Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились.
– Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь?.. Может, при курсах инструктором оставят - понятно?.. Мужики-то дурачье, на фронт рвутся...

– Сама ты телка дебелая, - Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески.
– Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается...