Шрифт:
– Ты что, раньше времени не поздравляют! – одёрнула его Лена. – Вот завтра и поздравишь…
Лена и Женя тепло попрощались с бывшей одноклассницей и ушли, волоча чемодан. Надежда дождалась, пока друзья скроются за углом дома, достала из сумки повестку из военкомата и, не раздумывая, решительно порвала конверт на мелкие кусочки, бросив обрывки в урну. Посмотрела на часы, вздохнула и направилась в подъезд. Она всё для себя решила, и больше ничего не имело значения.
***
На полу в комнате Надежды лежал старенький рюкзак, рядом были разложены вещи: тёплый свитер, одеяло, кружка, ложка, миска, котелок, спички, «аптечка», две банки тушёнки. Надежда, проскользнув в комнату и плотно закрыв за собой дверь, достала из-под полы халата остро наточенный туристический топорик, старательно завернула его в газету и спрятала среди вещей, прикрыв свитером. Открыла шкаф и принялась там рыться – что-то нащупала в углу, достала бутылку водки.
– Папа, прости… Случайно узнала про твою заначку… Но мне сейчас нужнее…
Только она собралась спрятать бутылку на дно рюкзака, как в дверь постучали – и сразу же вошли очень смущённые Николай Васильевич и Вера Ивановна. Надежда еле успела закидать водку вещами.
– Надя, дочка… – теребя пуговицу на халате, сказала мама. – У тебя завтра день рождения… 18 лет… И мы не хотели бы омрачать такой день… Давай ты расскажешь, почему всё-таки бросила институт, о своих дальнейших планах… А мы постараемся как-то… Понять… Найти выход… Помочь, в конце концов…
– А завтра вместе отметим твой день рождения! – преувеличенно бодро воскликнул папа. – Стол организуем, шампанское откроем! Мы и бутылочку припасли по такому случаю…
Тут Николай Васильевич обратил внимание на кучу вещей на полу и добавил растеряно:
– Или у тебя другие планы?..
Надежда застыла в смятении. Она заметила, что из-под кучи вещей предательски торчит лезвие топорика, которое пропороло газету, и постаралась встать так, чтобы родители ничего не заметили.
– Мне не о чем с вами разговаривать! – резко бросила она, стараясь оттеснить родителей подальше от вещей. – Мне завтра 18 лет исполняется, у меня давно есть паспорт, а вы ко мне относитесь, как к ребёнку несмышлёному! Если я решила забрать документы из института, значит, у меня на это были веские основания! И надо это просто принять, а не устраивать бойкот! А теперь я самостоятельный человек, сама зарабатываю на жизнь, отдаю вам деньги за питание и квартиру – и меня это устраивает! Извините – у меня на завтра действительно другие планы!
Николай Васильевич и Вера Ивановна в недоумении уставились на дочь. Надежда видела, как у мамы глаза наполнились слезами, а у папы бессильно опустились руки, и ненавидела себя за то, что вынуждена причинять боль своим любимым родителям, которые искренне за неё переживают. Но другого выхода не было – ей крайне необходимо завтра уехать за город, и сделать при этом всё возможное, чтобы лёгкие на подъём родители не надумали составить им с Леной и Женей компанию, как это часто бывало раньше. То, что она задумала, не предполагало лишних глаз…
Вытеснив родителей за дверь, Надежда захлопнула её за собой, прислонилась спиной к стене и беззвучно зарыдала.
– Папулечка-роднулечка, мамулечка-красотулечка, простите меня… – прошептала она сквозь слёзы. – Так надо… Если я этого не сделаю сейчас, никогда себя не прощу…
***
По лесной тропинке гуськом шли Женя, Лена и Надя, которая тащила ещё и котелок, не поместившийся в рюкзак. Все трое – в одинаковых футболках с надписью «Олимпиада-80», девушки – в коротеньких шортиках, Женя – в спортивных штанах. На ногах у всех были кеды, и Надежда, уже через полчаса натерев ногу до кровавого волдыря «недышащей» резиной, не переставала удивляться, как в такой обуви можно было не то что ходить и бегать, а еще и рекорды ставить.
– Вырядились… – ворчал Женя, то и дело оглядываясь на подруг. – Комары ведь сожрут… Разве можно в лес в шортах идти… А если холодно ночью будет? Не май месяц всё-таки…
– Что он там бубнит? – спросила Надежда, которая шла последней, у Лены. – Я не слышу.
– Не обращай внимания! – отмахнулась Лена. – Он таким занудой иногда бывает!
И громко, чтобы слышал Женя, добавила:
– Говорит, какие мы с тобой красавицы в этих шортах! Хоть сейчас на дискотеку!
– Все бы им по дискотекам скакать… – продолжал вполголоса ворчать Женя. – Не наскакались ещё… А как комары жрать начнут, будут с меня штаны стягивать… А они у меня одни, между прочим…
Лена многозначительно оглянулась на подругу, обе прыснули от смеха. Лена показала в спину Жене язык и громко спросила:
– А одеколон «Гвоздика» для чего?! Первое средство от комаров! Так что не волнуйся за свои штаны!
– Додумались, что взять… – пробурчал Женя про себя. – У меня на этот одеколон аллергия… Так что можете сами мазаться своей «Гвоздикой» сколько угодно, а штаны я не отдам…
– Да что он там всё время бухтит?! – спросила Надежда у Лены, на ходу поправляя то и дело сползающий рюкзак.