Я уже собрался идти на вынужденную, но на подлёте внезапно был сбит, атаковавшим меня Григорием.

– Николай! Отходную на посошок! За то, чтобы вы завтра хорошо долетели!

Мы опрокидываем стопки. И Григорий затягивает:

– Лейтенант Рогов, а чего это ты мне подливаешь, а сам не пьешь? Ну и что, что ты хозяин, ты должен гостя уважать и пить вместе с ним. Давай еще по последней тяпнем! И… От винта! Песню мы допели, но проснулся я почему-то уже в такси по дороге в аэропорт.

Дома из кармана куртки выпал тетрадный листок с довольно большим текстом:

Ядрит твою раскудрит! Вот так финал сибирского отпуска. И что мне теперь с этим делать? К тому же голова болит после вчерашней попойки просто ужас… В нашем возрасте так нажираться нельзя! Ладно, приеду домой полечусь, а потом думать будем, что ветераны могут поправить. С пожарами точно ничего не сделаем, а до ближайшей авиакатастрофы время ещё есть.

Дождливым октябрьским вечером на кухне в квартире художника Тришина горит мягкий уютный свет. За окном ветер сечёт стекло ледяными мокрыми розгами. На плите в очередной раз закипает чайник. Воздух пропитан крепким табачным дымом. Женщины в семье Тришиных не выносят дым табака и по этой причине не присутствуют

Сегодня к нам зашёл Ленкин кавалер, Калиостро недорезанный. Дочка говорила, что что-то он мне собирается предложить интересное. Мы уже скоро час сидим, но всё никак до дела не дойдём. Крутит чего-то вокруг да около. Я тут уже всю кухню задымил… Галя мне голову за это оторвёт. Надо самому брать быка за рога.

– Борис, Лена меня уверяла, что ты что-то придумал интересное. Я заинтригован. Может уже достаточно вежливых разговоров ни о чём? Давай, докладывай!

– Как скажете, Александр Семёнович. – Борис заметно обрадовался смене темы.
– Скажите, а часто в Худфонд обращаются производственники с просьбой об оформлении наглядной агитации?

–- Ты знаешь, не часто, крупные заводы предпочитают держать в штате своего оформителя или даже бригаду, мелкие – ищут всяких леваков. – Странный вопрос у молодого творчески одарённого человека. Я немного ошарашен и всё ещё не понимаю, куда он клонит. – Иногда, конечно, такое бывает, но достаточно им Худфондовские расценки услышать, и желание у них пропадает. Боря, а почему это тебя вдруг заинтересовало?

– Есть у меня одна идея коммерческого свойства. Из ваших рассказов следует, что писать транспаранты, раскрашивать доски почета и ваять лозунги «Слава КПСС» живописцы и графики не любят. Я правильно понял?

От неожиданности я давлюсь дымом и начинаю кашлять. Кашель внезапно переходит в приступ смеха. Чтобы прийти в норму, встаю и, на правах хозяина, наливаю в чашки свежего кипятка. Попал сопляк в самую точку. Только сегодня в Союз звонили из Горкома, спрашивали, сколько будет стоить доска почета в центре города.

– Ну, ты и спросил! Какому нормальному мастеру доставит радость «датское» [44] искусство? Ясно же, что мы все от этого отбрыкиваемся по мере сил. Хоть и платят за всю эту «политику» неплохо. Да и сделать можно быстро. Но и обмануть могут, сославшись на сознательность и коммунистическое отношение к труду. Тут на кого нарвёшься.

– Вот тут я вам и хочу помочь. Существует много талантливых, но бедных студентов-архитекторов, готовых за деньги рисовать и красить хоть про КПСС, хоть про НСДАП. Что самое примечательное, делают они это хорошо и быстро. Деньгами не избалованы, поэтому готовы работать по более низким расценкам, чем официальные, были бы заказы. В общих чертах, Александр Семёнович, идея такая. – Борис аккуратно отодвигает от себя чашку и начинает активно жестикулировать.

– Приходит к вам в Худфонд клиент – Борис изображает пальцами на столе этого «клиента», - и, весь такой важный, говорит, что ему очень надо, например, доску почета своего нефтемясодорожного треста. Вы ему – дорогой товарищ, мы бы с радостью, но стоить такая доска будет стопитсот тысяч рублей. Деньги у вас есть? Показываете ему смету с госрасценками, мол, мы по закону работаем, по-другому не можем. Если по деньгам его устраивает, то идёте по вашему обычному пути, если нет, то предлагаете обратиться в «подшефный» коллектив. – Борис делает небольшую паузу в своём выступлении, чтобы набрать новую порцию воздуха.