Шрифт:
Бровки Жанны забавно-серьезно сошлись:
– Мы познакомились не в луже.
– Да, но мы сделали это в ее присутствии.
– Пусть хотя бы так, все не свиньей обозвал. В той стороне действительно находится морг.
– Вот. Именно оттуда мне пришлось делать ноги, пока не разобрали.
– Хочешь сказать, что и в первый раз…
Михаилу оставалось повинно развести руками. Скрывать непричастность к амурным похождениям он не собирался, и если девица что-то навоображала в его отношении – зачем поддерживать в нехороших подозрениях?
– Все, любитель приключений и луж, готово. – Жанна спихнула объект заботы на пол, оставшиеся препараты отправились назад в кожаную аптечку. – Жить будешь. Пока не умрешь.
Потом она небрежно отбросила аптечку и вновь уселась в своем углу дивана, забравшись туда с ногами. Руки обхватили поднятые к груди колени, задумчивое лицо, опущенное подбородком на гладкую коленную чашечку, пристально смотрело на Михаила.
Ему стало не по себе. Не столько от пронизывающего взгляда, ничего прямо не говорящего, но заставляющего нервничать, сколько от выставленных в его сторону открытых белых голеней. Сведенные сверху, книзу они слегка раздваивались, меж разъехавшихся пол халатика темнели дурманящие глубины. Окружающий мир накрыла звенящая в ушах и мозгах тишина, удары пульса били под дых. Странная девушка не только не боялась оставаться наедине с едва знакомым мужчиной, но и разными способами провоцировала его. И если она сейчас что-то надумает…
3
Михаил поднялся, ноги сами привели к окну, лоб уткнулся в стекло. Нет уж. Каждому свое. Кто забывает об этом, кончает в могиле.
В могиле он уже почти побывал. Сбежал на полпути. А насчет остального… Все прямо-таки ведет к чувственно-бесчувственному обрыву, и только шажочек отделяет от пропасти, о последствиях которой для души он, как более взрослый и мудрый, хотя бы догадывается, а эта не умеющая следить за раструбом ножек чаровница, кажется, нет.
Впрочем, чего это он: «не умеющая». Прекрасно умеющая. Она все понимает. И прямо намекает.
Нет, такие игры не для него.
«Или все же..?» – противно зудело голосом невытравливаемого внутреннего бесенка.
«Ну, и на чем же остановились?» – заметался разрываемый мозг.
– Куда-то собираешься? – Михаил смотрел сквозь стекло вниз, на оставленный без присмотра автомобиль.
Довольно дорогой, между прочим. В столице такими все улицы запружены, а здесь счет максимум на десятки, если не на единицы. Особой криминальностью город-трудяга не отличался, но защиту от дурака даже на компьютеры ставят. Кто-то походя может гвоздем поцарапать, или сверху бутылку уронят– случайно или прямой наводкой. Страховка страховкой, а время и нервы будут потеряны, и средство передвижения, в данном случае (вопреки афоризму) одновременно являвшееся роскошью, после ремонта резко потеряет в цене.
– Собираюсь? – Огромные ресницы изобразили испуганную бабочку. – Нет, а что? Ах, машина…
– Надеешься на сигнализацию?
– Здесь ничего не случится, у нас район тихий.
– Ничего не случится?! – Руки Михаила демонстративно огладили раны.
– Соседи тоже оставляют, и ничего. И утром не надо в гараж спускаться. Время экономлю.
– Лентяйка, – пожурил Михаил.
Он не оборачивался, смысла не было: в комнате царил день, за окном – ночь, и стекло частично работало зеркалом. Будто в кинотеатре, огромный экран показывал и вазы, и картины, и дорогие обои, не представимые в его собственной квартире, и волнующую позу собеседницы.
Взгляд Жанны встретился с разглядывавшим себя отражением. Девушка завозилась, ноги опустились на пол.
– Уже поздно. – Она поднялась.
Скорее, рано. Темнота еще не сдавала позиций, но далеко за домами рождалась новая заря.
– Постелю тебе здесь, на диване, – сообщила девушка, – а перед уходом разбужу и отвезу. Устроит?
Да он просто мечтает об этом! Уф. Значит, с глупыми детскими играми в некстати повзрослевших покончено. Он выдержал испытание. Можно расслабиться.
– Не знаю, как благодарить…
– Да ладно, – юная хозяйка махнула ладошкой. – Ты же первый пришел на помощь. Если бы не ты – кто знает, что со мной было бы.
С этим нельзя не согласиться. С любительницей среди ночи знакомиться в пустынных районах с вышедшими из морга полуголыми мужиками действительно могло произойти что угодно. И, особенно, что не угодно.
Из соседней комнаты, где, видимо, располагалась спальня, девушка принесла подушку и простыни.
– Держи. Здесь тепло, одеяло не потребуется.
Свет погас. Хозяйка прошелестела подошвами в сторону ванной, слепящий всплеск полоснул по глазам, и квартира окончательно погрузилась во тьму.
Михаил скинул халат. Покалеченное и приятно подлеченное тело нырнуло под простыню, конечности с удовольствием вытянулись. Когда ноющие члены утихомирились, он попробовал восстановить события последних дней.
По порядку. Сначала – ссора с Наташей. Жена опять грозилась уйти, если он не перестанет пить. В ответ в который раз звучали клятвенные заверения, что больше ни-ни, но…