Лорен Миллер может считать свои действия проамериканскими. Она зарабатывает доллары у себя в стране и тратит их в местном супермаркете, чтобы его владелец мог платить зарплату своим сотрудникам, ее соседям. Но ее покупательский выбор означает, что на ключевые финансовые факторы – от размеров дохода до цен и процентной ставки – влияет страна, находящаяся от нее на расстоянии в несколько тысяч миль.

Не опасно ли это для США? Что, если Китай решит: «Хватит!» – и выбросит на рынок все свои облигации? Разве он по сути не держит под контролем кошелек американской экономики? Может быть, американская экономика окажется заложницей в геополитической борьбе за власть?

В 2016 году Китай «перетасовал» свою финансовую колоду и «скинул» бондов на 188 млрд долларов. Произошло это как раз в то время, когда в Америке избрали президентом Трампа, который никогда не скрывал своей нелюбви к Китаю. Финансовая пресса разразилась заголовками типа: «Крупнейшие кредиторы Америки продают облигации – это предупредительный знак Трампу». Но эти облигации с легкостью нашли себе новых покупателей. Государственный долг США, исчисляемый суммой с восемью или девятью нулями, переходит в другие руки, но жизнь в отделах супермаркетов Walmart и в офисах по всей Америке продолжает идти своим чередом. Китай, может, и превратил себя в фундамент американской экономики, но он такой не один. Он вовсе не является незаменимым. Как выразились журналисты американского издания Bloomberg: «Расслабьтесь. Мы переживем китайскую продажу американского долга».

Рост американского госдолга вызывает опасения. Вдохновленное высоким спросом на свои бонды, американское правительство продолжало занимать. К счастью, они остаются популярными на всей планете, не только в Китае. К поклонникам финансовой безопасности, которую сулят американские облигации, давно относится Япония – Китай просто последовал ее примеру. В 2016 году Япония обогнала Китай, став крупнейшим держателем таких бумаг. Это означает, что она имеет еще большую, чем Китай, власть над Америкой.

Вплотную за ними следуют страны – приобретатели американских ценных бумаг, которых никак не причислишь к сверхдержавам. В 2016 году Ирландия купила американских бондов на сумму около 230 млрд долларов. Еще более впечатляющей выглядит история с Каймановыми островами. Эта крошечная заморская территория Великобритании с населением в 60 тысяч человек дает приют облигациям на сумму в 265 млрд долларов. Однако в обоих случаях владельцами этих бумаг являются не центробанки, а частные компании. Чрезвычайно мягкое налоговое законодательство делает Кайманы и Ирландию весьма привлекательными прибежищами для хедж-фондов и других финансовых учреждений, и даже самые богатые и крупные финансовые игроки испытывают потребность вложить хотя бы часть денег в надежные американские облигации. Подробнее об этих крупных игроках мы поговорим в главе 8.

Почему инвестиции движутся только в одном направлении – из Китая в США? Китай выпускает свои собственные государственные облигации, так же как Япония и большинство других стран. Но фокус в том, что Китай запрещал иностранцам приобретать свои облигации, объем которых достигал 9 трлн долларов. «Контролер» не проявлял ни малейшего желания самому оказаться под чужим контролем. Ситуация изменилась в июле 2017 года, когда Пекин сообщил, что снимет этот запрет в рамках программы, направленной на открытие своего денежного рынка с целью привлечения зарубежного капитала. Это могло бы стать началом сдвига в распределении региональной и глобальной власти.

Обе страны могут находиться в состоянии шаткой взаимозависимости, но это не значит, что Китай способен захватить США в заложники. В мире есть много других стран, желающих занять его место и стремящихся к безопасности и усилению своего влияния через приобретение американских облигаций. Это показывает, насколько сегодня все в мире взаимосвязано. Сотрудники центробанков в Пекине или Токио оказывают влияние на материальное благополучие покупателей магазинов Walmart, а эти покупатели, в свою очередь, определяют, кто разбогатеет в Шэньчжэне.

Скопив все эти доллары, Китай приобрел огромное богатство и влияние, выходящее далеко за его пределы. Чем больше он зарабатывает, тем больше у него власти. Однако ситуация постоянно меняется, и такие страны, как Вьетнам и Южная Корея, потихоньку «отколупывают» кусочки от китайского господства в сфере экспорта.

Китаю грозят многие риски. Если США тесно – а кое-кто скажет, слишком тесно – связаны с Китаем, который владеет значительной частью их госдолга, то и Китай слишком тесно связан с рынками для своих товаров, а это делает его уязвимым. Он слишком полагается на доллар. Все дело в том, откуда берется рост, – а это вызов, с которым сталкивается любая страна. Но что такое рост? И как его добиться?

Чтобы экономика росла, вы должны добиться роста ее доходности. Это то, что принято называть валовым внутренним продуктом (ВВП). Как следует из названия, ВВП – это сумма всего произведенного в стране за год: на фермах, стройках, заводах (таких, как Mingtian) и в офисах компаний, как государственных, так и частных. Есть три способа измерения ВВП: суммировать все, что потрачено; все, что произведено; все, что заработано. Существует много возможностей повысить рост ВВП, а по сути – сделать страну богаче. Эти способы измерения подобны тройняшкам: каждый хорош по-своему и может немного отличаться от остальных. Когда вы вычисляете результат работы людей и предприятий, без мелких отличий не обойтись.