А вообще, я ведь даже сбежать не могу, если так подумать… ведь когда я его увидел, у меня подкосились ноги, и я медленно опустился на пол, продолжая прикрывать интимные места Шизуки. Мляя… если я выйду из этой душевой целым и невредимым, больше никогда сюда не пойду! Плевать на все, и плевать на Ивасаки и Шизуку! Все, больше никакого лесбиянства в теле Кобаяси!

— Здравствуй, Кимура! — спокойным голосом произнес негр, встав в сексуальную позу. Чего, блять?! Какую, нахер, сексуальную?! Все, пора точно конча… эмм… прекращать менять телами с Шизукой, а то не дай бог, еще пидаром стану! Фу, бля!

— З-здрасьте… — пропищал я. — Дяденька, пожалуйста, не надо делать со мной ничего… позязя…

— Успокойся, Кимура, я ничего тебе не сделаю, — я даже не сразу обратил внимания, что она зовет меня по моей родной фамилии. Не до того мне было… совсем не до того! — Я — бог извращений Аналь, и я пришел к тебе…

— Анально карать, да? — испуганно спросил я, закрыв глаза, съежившись настолько сильно, насколько вообще мог. Бог извращений вдруг громко засмеялся, и подойдя ко мне, нависнув надо мной, тряся своим большим хером, поднял меня, в теле хрупкой Шизуки, и поставил прямо. Не утаю, что в тот момент я описался… мне было страшно до невозможности. Это был вообще первый раз за обе мои жизни, когда я чего-то, в данном случае кого-то, испугался!

— Не бойся, Кимура, ничего я тебе не сделаю. Я пришел предложить тебе небольшую сделку, которая тебе наверняка понравится, ведь ты то и дело, мысленно обращаешься ко мне.

— К-какую сделку?

— Переспи со ста женщинами/девушками, как ты и хочешь, собери сто трусиков, а потом сожги их под цветущей сакурой, в том порядке, в котором собрал, принеся мне их в жертву, и я выполню одно твое желание. Но ничего такого, вроде править миром или сверхсилы, не жди, ибо я — Великий Извращуга, и могу исполнять только извращенные желания. Могу тебе, например, рабыню дать, или сделать тебя самым лучшим любовником, что от тебя все будут тащиться и кидаться, ну или вроде того…

— О-одно желание? — вытерев слезы, льющиеся из глаз, пробормотал я. Да, я плакал, и что?! Посмотрел бы я, как среагировали бы другие, оказавшись на моем месте! Ничего смешного в этом нет, блин!

— Верно! Думаю, ты же не такой, чтобы отказывать от возможности, заполучить в свои похотливые ручонки красивую грудастую женщину, с которой можно будет делать все, что твоей душе захочется? Или чтобы все девки сами хотели тебя?

— Н-нет… я, вроде как, не дурак… — всхлипнув пробормотал я. — А это… вы точно не будете ничего со мной делать?

— Нет, пупсик, не буду! — подмигнув, ласково произнес Аналь, проведя указательным пальцем левой руки по моим губам. — Но вот они… эти девушки, которые сейчас здесь… лучше уходи, пока они под гипнозом. И ты и Ивасаки проговорились, насчет того, что ты обмениваешься телами с синеволосой, пока были под миазмами возбуждения, и потому… советую тебе немедленно возвращаться в свое тело.

Аналь развернулся, и виляя бедрами, болтая своим шлангом, вышел из душевой, и в тот же миг, все мои одноклассницы стали приходить в себя. Пиздец… пора тикать!

Выскочив из душевой, я быстренько натянул трусы, лифчик, юбку, и накинув сверху блузку, выбежал из женской раздевалки, и плюя на все, забежал в мужскую. Ясное дело, что все парни обернулись ко мне, в том числе и моя рожа, ведь не каждый день в школьную мужскую раздевалку входит одноклассница с мокрыми волосами, и с расстегнутой блузкой, демонстрируя небольшую грудь, на которой, хотя бы, был одет лифчик.

Быстро подбежав к своему телу, я поцеловал его, и вернувшись в себя, облегченно вздохнул. Усмехнувшись, я поглядел на Шизуку, стоявшую передо мной, красную как рак, которая вдруг взвизгнув, выбежала из раздевалки, прикрывая грудь левой рукой.

— Это че счас было? — недоуменно спросил Миямото, стоявший рядом со мной, и глядевший вслед Шизуке.

— Херня, друг! Полная херня! — пробормотал я, и стал одеваться. Ага, когда я забежал в мужскую раздевалку, Шизука в моем теле стояла голая… как и некоторые парни, у которых сразу все поднялось…

***

Когда наступило время большой перемены, я решил пообедать в клубной комнате, вместе с Шизукой, Танабэ, Ивасаки и, как ни странно, Миямото, который, хер знает зачем, решил вступить в клуб, как он сказал, только из-за меня, потому что считает меня своим корешем. Ну окей, мне не в падлу дружить с ним, ведь не только с девками и шестерками якшаться, верняк? К тому же, меня никогда не волновало, толстый чувак или тощий. В прошлой жизни, я дружил с одним мужиком, тоже бандитом, и он весил больше ста кило, но с ним было весело, пока в его тушку, на одном из ограблений, не выпустили обойму из «АК», превратив кореша в решето. Хороший был мужик, веселый… и как бы странно это не было, добрый… в отличие от меня, хе-хе!

— Что же там такое случилось, в душевой? — уже в который раз спрашивала меня Ивасаки, сидя слева от меня. Шизука была на меня обиженна, и сидела на диване, поджав ноги, Танабэ злобно пялилась в мою сторону, Миямото вообще нихуя не понимал, играя в портативную консоль, сидя за столом напротив, ну а я… у меня из башки не выходил образ бога извращений, особенно его… болтающийся ствол. Ебануться…

— Не спрашивай, Ивасаки, лучше не надо, — пробормотал я, дрожащими руками пытаясь палочками взять рис из своего бен-то. — Просто… я больше никогда не пойду в женскую раздевалку. Да и опасно это теперь, ведь все девчонки из класса помнят, как мы кричали с тобой, что я Кимура, а они все принадлежат мне… только доказать ничего не могут…