– Почему бы вам не передать материалы проекта мне, а уж я потом решу, стоит ли ради этого беспокоить миссис Лорнгрен.

– Это задание, которое мне нужно выполнить для колледжа. Для класса английского. Я должен взять интервью у старого человека, то есть у пожилого человека, и написать его автобиографию. Ну, вы понимаете, рассказать об их усилиях и жизненных перепутьях, которые сделали их такими, какие они есть.

– Вы что, писатель? – Джанет оглядела меня с головы до ног, как будто мой внешний вид мог позволить ей ответить на вопрос.

Я вытянулся во весь свой невеликий рост: пять футов десять дюймов. Мне стукнул двадцать один год, и я смирился с тем фактом, что больше уже не вырасту. Спасибо тебе, Джо Талберт Старший, где бы тебя сейчас ни носили черти! Хотя я и работал вышибалой, но по своим физическим параметрам даже рядом не стоял с теми бугаями, которых все привыкли видеть в дверях бара; на самом деле для вышибалы я был явно мелковат.

– Нет, я не писатель, – ответил я. – Просто студент.

– И вас в колледже заставляют писать целую книгу?

– Нет. Это и сочинение, и общий обзор, – улыбнулся я. – Да, некоторые главы придется написать от начала до конца, с освещением главных поворотных моментов. Однако в основном это будет краткое изложение. А вообще довольно большой проект.

Джанет наморщила курносый нос и покачала головой. Затем, очевидно, поверив, что я действительно не собираюсь им ничего втюхивать, она подняла телефонную трубку и что-то произнесла приглушенным голосом. И очень скоро из коридора за стойкой администратора появилась женщина в зеленом костюме и остановилась возле Джанет:

– Я директор Лорнгрен. – Женщина так высоко держала голову, словно балансировала с чашкой чая на макушке. – Я могу вам помочь?

– Надеюсь, что так. – Сделав глубокий вдох, я изложил все с самого начала.

Миссис Лорнгрен с озадаченным выражением лица пыталась вникнуть в мое объяснение.

– Но почему вы приехали именно сюда? – спросила она. – Неужели у вас нет кого-то из родителей или дедушек и бабушек, у которых можно было бы взять интервью?

– У меня здесь вообще нет никаких родственников.

Что было неправдой. Моя мать и мой брат жили в двух часах езды от «городов-близнецов» [1] , но даже короткий визит в родное гнездо напоминал прогулку по участку, заросшему чертополохом. Я никогда не видел своего отца и понятия не имею, топчет ли он до сих пор нашу грешную землю. Хотя я знал, как его зовут. Маме пришла в голову блестящая идея назвать меня в честь моего родителя в надежде, что чувство вины заставит Джо Талберта Старшего немного задержаться, а может, даже связать себя узами брака и оказать материальную поддержку ей и маленькому Джои Младшему. Но не сработало. Мама попыталась проделать тот же фокус, когда родился мой братишка Джереми, – с тем же успехом. И мне всю жизнь приходилось объяснять, что мою мать зовут Кэти Нельсон, меня – Джо Талберт, а моего брата – Джереми Нейлор.

Что до дедушек и бабушек, то я знал лишь маминого отца, своего дедушку Билла, которого я действительно любил. Он был очень спокойным человеком, способным приковать внимание собеседника всего лишь взглядом или кивком. Сила в равной степени сочеталась в нем с мягкостью, причем все это не ложилось слоями, а перемешивалось, как хорошо выделанная кожа. Бывали дни, когда мне особенно не хватало деда, когда я нуждался в его мудрости, чтобы справиться с приливными волнами своей жизни. Однако бывали ночи, когда звук стучащих по подоконнику капель дождя проникал в мое подсознание и дедушка являлся мне во сне, который неизменно заканчивался тем, что я как ошпаренный подскакивал на кровати, с трясущимися руками, в холодном поту от воспоминаний об обстоятельствах его смерти.

– Но вы отдаете себе отчет, что это дом для престарелых? – спросила миссис Лорнгрен.

– Именно поэтому я сюда и приехал. Ваши постояльцы жили в удивительное время.

– Это правда. – Миссис Лорнгрен перегнулась через разделяющую нас стойку. Теперь я увидел вокруг уголков глаз разветвляющиеся бороздки морщин, которые спускались к губам, делая их похожими на дно высохшего озера. И пока она говорила, я унюхал в потоке ее слов едва уловимый запах скотча. Тем временем она продолжила, понизив голос: – Наши постояльцы живут здесь, потому что не могут о себе позаботиться. Большинство из них страдает от болезни Альцгеймера, или от старческой деменции, или от других неврологических недугов. Они собственных детей-то не помнят, не говоря уже о жизненных событиях.

Об этом я как-то не подумал. Мой план явно начал давать сбой. Как написать биографию героя войны, если он не помнил, в чем заключался его подвиг?

– А у вас есть хоть кто-нибудь в здравом уме и твердой памяти? – Мой голос звучал чуть более жалостливо, чем мне хотелось бы.

– Почему бы не разрешить ему побеседовать с Карлом? – встряла в разговор Джанет.

Миссис Лорнгрен кинула на нее уничтожающий взгляд наподобие того, каким вы награждаете приятеля, обломавшего вас с идеальной отмазкой.