Борщагов выслушал Достальского, приказал построить батальон и вытянулся перед строем, чтобы проорать благодарность за службу. В этот момент его круглая, лоснящаяся физиономия излучала такой свет, что становилось ясно - он видит себя если не Суворовым, то уж Жуковым точно.

Рядом с ним в капитанской полевой форме, очень спокойно, даже, пожалуй, со скукой, осматривался по сторонам До-ндик. Ростику это не понравилось, но что означало, он еще не знал.

С начальством прибыл и Эдик, этот просто цвел. Когда строй наконец распустили, он заметил ребят, подошел к ним и, с интересом осмотрев, вдруг сказал: - Знаете, я решил, что все нужно зафиксировать.
– Что все?
– не понял Антон.

– Все это, - журналист обвел рукой поле, с которого кузнечики уже убрали большую часть трупов погибших ночью.
– И вас тоже.
– Он помолчал, чтобы все прониклись, а потом выпалил: - Я начал писать книгу.

– Книга - это хорошо, - отметил Пестель.
– Если она честная, конечно. Но Эдик и не думал обижаться. Вдруг он засуетился.
– Ох, что же это, я ведь газеты привез.

– Действительно, что же это ты?
– отозвался Ростик.
– Давай скорее!

Эдик сбегал к начальственной машине и приволок кипу листков серой бумаги. Они мигом разлетелись по рукам.

Эдик заблуждался, это были не газеты. Это были листовки. Ким вежливо повертел одну из них, потом подошел к Ростику.
– Давай махнемся, может, у тебя получше? Ростик пожал плечами, отдал ему свой экземпляр, потом посмотрел на вновь полученный. Те же слова, только набранные в другом порядке.

"И теперь, когда в год пятидесятилетия нашего славного исторического праздника на нас обрушилось временное испытание, нам всем, как одному..."

– У тебя то же самое, - констатировал Пестель, заглянув к нему через плечо.

– М-да, - к ним подошел Антон.
– Зато теперь нет сомнения, на что ее использовать. А то надоело - бумаги нет, приходится лопухами пользоваться, они же бывают такими шершавыми... Эдик чуть побледнел и стал прямее.
– Я тебя не понимаю.

– Все ты понимаешь, - вмешался Пестель.
– Бумаги мало. Лучше бы ее отдали детям в школах, а не тратили на дурацкую пропаганду.

– Но ведь людям нужна информация...
– попробовал было Эдик.

– Информация - нужна. Но покажи мне - где тут информация?.. Тут ее нет и в помине.

Внезапно в их окопчик в полном составе явилось начальство. Борщагов бодренько шагал впереди, за ним следовал Достальский, потом все такой же скучающий Дондик, и замыкал шествие шофер, большой мрачный тип с черными бровями на пол-лица. Борщагов глаголил:

– Я полагаю, нужно проложить линию проводов, раз радиоволны тут не действуют. Что хотите говорите, но такой важный участок обороны нельзя оставлять без постоянной связи.

Достальский, кивнув для вежливости, стал рассказывать, что и как происходило ночью. Дондик, заметив ребят, подошел, мельком улыбнувшись. Старые знакомые, вот вы где служите.

Никто ему не ответил. Капитан не смутился, он твердо, уверенно посмотрел каждому в глаза. То, что он там увидел, каким-то образом его устраивало. Тем временем Достальский умолк, вероятно, иссякнув. Тогда Борщагов снова вступил:

– Да, все правильно. Следует держаться и еще раз держаться. Я полагаю...

Внезапно Дондик его прервал, и хотя голос капитана звучал негромко и даже как-то вяло, секретарь райкома мигом сбавил тон. Он и сам стал чуть более усталым, словно постоянная демонстрация энтузиазма была даже для него нешуточной работой.

– Все-таки, Савелий Прохорович, я полагаю, нужна разведка. Нужен выход за периметр. Иначе мы не сумеем вовремя подготовиться к следующим сюрпризам.

Это было продолжение разговора, в котором основные аргументы уже прозвучали. Дондик просто "дожимал" оппонента.

И дожал. Борщагов провел ладонью по лицу, по великолепно выбритым щекам.
– Ладно, попробуем. Когда?
– Как можно скорее.
– Где?
– Тут активнее всего, тут и поедем.
– Один собираешься или?..

Дондик вдруг сверкнувшими глазами оглядел Ростика и остальных, по порядку.
– Вот эти глазастые орлы мне подойдут.

Борщагов словно только сейчас заметил ребят и посмотрел на них удивленно.
– Молоды. Может, возьмешь кого повернее?

Но теперь, получив шанс, Дондик не собирался его упускать. Он посмотрел на Достальского в упор.
– Как они, лейтенант?

– Вы правы, товарищ капитан, самые глазастые из тех, с кем я тут служу.

Дондик кивнул, словно именно такого ответа и ждал. Потом посмотрел на Борщагова:

– Тогда сделаем так - пригоним БМП, и... Если вы, конечно, не возражаете?