«Мне больше никогда не будет больно».

Мое маленькое соавторство.

// Июнь 2009

«Мне больше никогда не будет больно».

Я открыла глаза и увидела спящие дома, мерцающий Сириус на горизонте, веранду ресторана, где отмечался школьный выпускной, услышала приглушенные звуки какой-то дурацкой танцевальной музыки, доносившиеся с первого этажа. Я перевела взгляд на руки, сложенные на коленях, и некоторое время заторможенно изучала их – обычные, худые, с темными венами, чуть ли не светившиеся на контрастном фоне подола темно-красного платья.

Почему я нахожусь здесь?

Из моей головы будто что-то стремительно улетучивалось. Я помню, как размылись края Мира 0, как пошла рябь по темно-синему небу, по серым высоткам, по ткани платья, и только яркая переливающаяся звезда на горизонте сохраняла кристальную четкость. Здесь был кто-то еще. Кто-то очень похожий. На мгновение мы наложились друг на друга, а потом осталась только я и внезапно накатившее чувство свободы, словно с души сняли огромный замшелый валун или ушел нежеланный гость.

Мир снова наполнился звуками, моей кожи коснулся прохладный ночной ветер – словно в первый раз. В один миг все стало новым, невиданным ранее, будто бы я сняла очки с затонированными до непроницаемой черноты стеклами.

– Ты чего тут сидишь одна? – голос за спиной заставил меня подскочить на стуле и повернуться на сто восемьдесят градусов.

Секунда замешательства. Дано: на веранду поднялись две девочки. Вопрос: кто они и зачем им я? Что-то вроде внутренней поисковой системы не заставило себя ждать и моментально обработало запрос.

«Майя и Яна. Вы дружите с третьего класса».

– Я… Что-то спать охота, – я смущенно улыбнулась, еще не совсем придя в себя.

– Уже? Ну-ка идем! – четыре руки стащили меня со стула и увлекли вниз. Там смеялись и танцевали, и в этот момент я поняла, что не могу вспомнить ни одного лица.

Впрочем, так ли это важно, когда у тебя день рождения?

– Эй, чего зависла? – меня легонько ткнули в бок.

– Тебе будто другую планету показывают!

– Да… Почти…

Удивительное чувство, которое, как ни странно, можно описать только самыми простыми словами: «мне очень хорошо». Мне так хорошо, как не было никогда. Никогда относительно чего? Сколько вообще времени у меня за спиной?

Семнадцать лет или пара минут?

Имеет ли это сейчас значение?

Поддавшись эйфории, я набрала в легкие побольше воздуха и с разбега влилась в толпу ярких пятен, не разбирая ни лиц, ни голосов, не желая ни на секунду задумываться о том, кто я и как меня сюда занесло.

Я просто танцевала в первый раз – будто в последний.

Ответы приходили со временем сами собой.

Я хранила остатки памяти той, что была до меня, но не тот таинственный компонент, имя которому «я». Ушло умение писать стихи. Нет, наверное, вначале следует сказать, что я разучилась чувствовать в нужном русле. Пару раз пробовала писать ради интереса, но видимо, мне не судьба жить вечно в собственных нетленных произведениях. Моей предшественнице, кстати, тоже – уж слишком навязчиво ее призрак смотрел с каждой страницы. Поэтому одним чудесным летним днем, на пустыре на окраине города я сожгла ее последнее пристанище. Как по заказу, в высокой траве нашлась бетонная плита, на которой я и устроила это действо. Огонь захватывал страницы одну за другой, превращая пухлый блокнот в пласты серого, тлеющего по краям пепла, на котором все еще едва заметно проступали строчки. Я смотрела на страницы, перебираемые ветром, стараясь не особо вникать в написанное, чтобы не запомнить ненароком. Напоследок я бросила в жерло бумажного вулкана простенький оловянный медальончик-амулет и подложила еще спичек. Пусть все это отправляется вслед за своей создательницей, к которой я питала необъяснимую неприязнь, как к неряшливым предыдущим жильцам. После этого своеобразного ритуала жить стало легче. Теперь я была уверена на сто процентов, что все дурное никогда не вернется.

Дома на полке пылились многочисленные дипломы – трофеи со школьных олимпиад. Судя по ним, я должна неплохо знать французский и историю, и даже разбираться в музыке и живописи. Однако практика показывала обратное, к глубокому разочарованию родителей, когда при поступлении я наотрез отказалась подавать документы на отделение французского языка. Какой смысл, если я все равно его не помню и не горю желанием вспомнить? Мне вообще не слишком хотелось связываться с гуманитарным направлением из-за внезапного необоснованного всплеска интереса к естественным наукам, но курс был проложен окончательно и бесповоротно, поскольку выпускные экзамены были сданы еще Ей. Коллекция дисков, заслушанных до дыр, была беспощадно раздарена бывшим единомышленникам, гардероб подвергся строгому пересмотру, а имена во всех соцсетях изменены. «Почему ты не поздоровалась с /вставить имя/ на улице?» – никогда прежде мне не задавали этот вопрос так часто. И постоянные несостыковки в разговорах, каждый божий день…

Я добросовестно пыталась играть положенную роль, но выходило настолько ужасно, что даже люди, которые не слишком грешили знакомством со мной, стали что-то подозревать. Но благодаря тому, что мой (второй) день рождения пришелся на окончание школы, с большей частью знакомых я распрощалась навсегда.

Знания о том, кто я и откуда взялась, хранились в моей голове, как инструкция, поэтому никаких вопросов насчет собственного происхождения у меня не возникало. Ясное дело, эта инструкция была для сугубо внутреннего пользования, потому как вещи, которые в ней содержались, никак не коррелировали с реалиями места, где мне довелось оказаться. Вот тогда я и приобрела привычку больше слушать, меньше говорить и терпеливо отшучиваться на каждое обиженное «Почему ты никогда ничего о себе не рассказываешь?».

Но самым любимым развлечением новорожденного разума было ежедневное изучение механизмов мироустройства. Меня несказанно захватывало проявление их активности, а редкие успехи в самостоятельной их перестройке заставляли едва ли не пищать от восторга. Каждый шаг, каждое решение отсеивало миллионы вариантов будущего, и этим ситом можно было худо-бедно управлять. извлекая наиболее предпочтительные сценарии. На этой «суперспособности» я и сколотила свой первый капитал веры в новом окружении, а это, в свою очередь, помогло немного вывести эти манипуляции за рамки повседневности. Все-таки одной лишь сдачей сессии без подготовки и везением в азартные игры сыт не будешь, хоть и выглядит впечатляюще. Надо осваивать и новые трюки.