В дальнейшем, неоднократно попадая в такие сновидения, я заинтересовался причиной странных метаморфоз моих конечностей и, как мне кажется, нашёл ответ. Всё дело в самих снах, которые отличаются пассивной и активной фазой, т. е. медленный и быстрый сон. Исследования спящих людей чётко показывают эти различия, и они отражают разную степень активности мозга, несмотря на полное расслабление и отдых физического тела. Я заметил, что все мои странные и немного жутковатые сновидения происходили в первую половину ночи (примерно до 2 часов). Этот интервал, видимо, является зоной преимущественно пассивных снов. Когда же я переходил эту границу, начинались очень яркие, насыщенные и захватывающие сны и сновидения, в которых проблем с метаморфозами конечностей уже не было. Но вот исчезновение рук происходило независимо от фазы сна.

Расскажу об одном странном сновидении. Оно было коротким и не похожим на все предыдущие. Я увидел себя в древнем храме. Помню, что внутреннее пространство этого храма было довольно просторным и светлым, а пол был выложен, похоже, мраморными плитами белого и темного цветов, размерами примерно 60 на 60 сантиметров, расположенными в шахматном порядке. Я про себя отметил размеры и особенность расположения плит, потому что сновидение началось именно с момента их разглядывания. Поскольку мой взгляд был направлен некоторое время вниз, я успел ухватить периферийным зрением нижнюю часть своего тела и обнаружил, что на мне светлая, мягкая, шерстяная одежда тонкой вязки, ниспадающая до самого пола. Тут же пришло осознание, что нахожусь в сновидении. Я совершал какое-то действо, или уже закончил его, и шёл по направлению к выходу, расположенному впереди и чуть правее от меня. Я чувствовал себя важной персоной. Впереди стояли две изящные белые колонны, как мне показалось, в древнегреческом стиле с каннелюрами и утонением кверху, они ограничивали неглубокую нишу в стене округлую у потолка. В нише стояла ритуальная белокаменная резная чаша на тонком из такого же резного камня пьедестале. Странно, мой взгляд успел выхватить только эти элементы интерьера, да и то поскольку я шёл в том направлении, остальные меня не интересовали, словно я находился здесь очень часто, и они просто примелькались. Пройдя прямо некоторое расстояние, я повернул направо и вышел через дверь на просторную, приподнятую над землей террасу. Она была ограждена белокаменной оградой из резных столбиков, соединённых перилами. Опять краем глаза слева вдали я увидел белые каменные строения, а прямо перед собой лес и зеленые холмы. Определенно, храм возвышался над окружающей его местностью. Воздев руки к небу, я воскликнул: «Боже, ты меня звал?». Я произнес эти слова, пристально вглядываясь в небо, – оно было затянуто сплошной пеленой из облаков свинцового цвета. Нижние кромки облаков, словно прорисованные тонкими линиями, имели очень чёткие очертания. Они придавали застывшей тяжёлой облачности таинственный облик и странное ощущение внутреннего напряжения. Такая облачность и в реальной жизни не оставляла меня равнодушным, это очень редкое явление, и оно всегда привлекало моё внимание своей загадочностью. На этом сновидение закончилось, а я проснулся в задумчивости, припоминая учение о реинкарнации.

Нужно отметить, что сновидения совершенно сбивали с толку. Раньше ничего подобного невозможно было даже предположить, а теперь я сам участвую в странном эксперименте и воочию вижу и ощущаю его результаты всеми своими органами чувств! В этой необычной практике я, конечно, был новичок, у меня не было учителя, никакие курсы или кружки я не посещал. Те же специальные книги, которые имелись у меня, хоть и проясняли неожиданно возникающие новые вопросы, но не соответствовали степени моего просветления. Я не мог постичь всю их глубину. Тем не менее, сновидения озадачивали, и я всё больше задумывался над совершенно очевидным, хотя по-прежнему невероятным фактом – необычной возможностью бодрствования там, во снах, как в реальной жизни. В поисках ответа пришлось обратиться к науке, – может быть, она, сталкиваясь в своих опытах с этим феноменом, имеет объяснения, доступные моему уровню понимания. Увы! К большому сожалению, никаких удовлетворяющих меня ответов я не нашёл. Теперь моя уверенность в том, что сон есть не только определённое физиологическое состояние организма, но и нечто большее, возрастала. Я вспомнил, что множество странных снов снилось мне и раньше, до моей практики. Так, однажды во сне я читал книгу, и неожиданно внимание остановилось на нескольких очень важных строках. Они поразили меня своим глубокомысленным, даже каким-то мудрёным содержанием. Напрягая в этом сне изо всех сил своё внимание, с величайшим трудом я стал вникать в суть написанного, пытаясь запомнить хоть несколько строк, чтобы осмыслить их в бодрствующем состоянии. Когда это получилось, я понял: эти «глубокомысленные утверждения» были «абракадаброй», лишенной какого-либо смысла – просто мне удалось какое-то время сновидеть, и это был очень напряжённый и неприятный момент сна, сопровождавшийся физическим ощущением головной боли.

Тем не менее, сновидения, к моей радости, следовали одно за другим. И в одном из очередных и очень ярких (как раз незадолго до этого я прочитал книгу «Искусство сновидения») я сновидел город, в котором проживаю. Я увидел знакомый пятиэтажный дом, в реальном мире расположенный метрах в пятидесяти от моего дома. Здание было сложено из белого силикатного кирпича с серым, оштукатуренным цоколем. Обычно, идя к ближайшей автобусной остановке, я шёл по кратчайшему пути – через двор этого дома и последовательно проходил сначала одноэтажную пристройку, в которой находился магазин, а затем все три подъезда по порядку. В своём сновидении я очутился рядом с вторым после пристройки подъездом и в нём так же, как и в реальной жизни, держал путь через двор этого дома, а пройдя пристройку и осознав, что нахожусь в сновидении, тут же стал контролировать свои действия. Яркое солнечное утро. Фасад дома, обращенный на южную сторону, был великолепно освещен. На нём отлично просматривалось множество естественных деталей. Мелькнула мысль – запомнить внимательно один из кирпичей, заложенный в кладку этого дома, с тем, чтобы, проснувшись, проверить, выходил ли я из своего тела или нет. С этой мыслью я и направился к входу в подъезд. Я отсчитал три кирпичных ряда от верха цоколя рядом с дверным проёмом, чтобы потом, проделав ту же операцию, легко было его найти в реальности, и принялся разглядывать этот кирпич. Просто поразительно! Какое неимоверное количество деталей открылось мне: трещины, инородные вкрапления, раковины, сколы на гранях. Я запомнил расположение трещин и положение темного пятна. Мне показалось, что этого достаточно, и я снова и снова рассматривал их, чтобы запомнить, как следует. Этому действию я посвятил большую часть сновидения. Проснувшись, я воспроизвел по свежей памяти все особенности кирпича, чтобы обследовать его, но уже в реальной жизни.

Дождавшись нужного момента, я поспешил исполнить свой замысел. К моему величайшему сожалению, я даже не мог приблизиться к этому злосчастному кирпичу. Прямо по обеим сторонам широкой дорожки, ведущей ко входу стояли две лавочки, и, начиная с раннего утра и до позднего вечера, кто-нибудь из жильцов этого дома (обычно это были пожилые люди) обязательно сидел на них. Я, медленно проходя туда-сюда мимо подъезда и как можно ближе к стене, насколько позволял тротуар, пытался хотя бы вскользь взглянуть на кирпич, но он был расположен далеко. Я, видимо, так часто и назойливо мелькал перед глазами жильцов подъезда, что услышал: «Вы что-то ищете, молодой человек?». Пришлось оставить эту затею. Позже я сделал еще несколько безуспешных попыток и принял решение – из-за отсутствия фактов отделение тела сновидения от физического считать несостоявшимся.

Мне кажется, что я приступил к практике, имея достаточно высокий уровень энергии, поэтому мои сновидения были яркими и довольно продолжительными. Времени, проводимого там, было достаточно для принятия какого-либо решения. И я его принимал, чаще всего проводя какие-нибудь опыты. Однажды приснилась улица моего города, недалеко от места моего жительства, я узнал её. В сновидении был поздний вечер и уже наступали сумерки, я заметил несколько прохожих, и они, скорее всего, торопились домой. Переходя, через проезжую часть на другую сторону, и с опаской озираясь по сторонам, чтобы не угодить под колёса автомобиля, я увидел женщину, идущую мне навстречу. У меня тут же возникла мысль объяснить ей ситуацию, ведь она, наверное, не знает, что находится в сновидении. Подойдя к ней ближе, я остановил её и стал объяснять, что она на самом деле в настоящее время спит и видит сон. А чтобы это проверить, она должна мне дать свой адрес. Женщина очень тихо назвала свой домашний адрес, но я ничего не расслышал и попросил её произнести громче. Из-за того, что она произносила слова очень слабым голосом, я никак не мог её понять. Наконец, предельно напрягаясь, я уловил: «Школьная, 17». Конечно же, днём я пошел искать эту улицу и дом и, к своему удивлению, разыскал их, но прояснять дальше эту историю не решился, мало ли что мне привиделось.

Здесь придется сделать некоторые замечания по поводу этого и множества других подобных сновидений. Конечно же, это самое настоящее иллюзорное сновидение, а не прогулка тела сновидения по реальным городским улицам. Просто моё удивление и в некотором смысле неадекватные реакции в таких сновидениях это, скорее, результат новых совершенно фантастических возможностей контроля собственных снов. Дон Хуан говорил ученику Кастанеде – «Верь, не веря». И тут он абсолютно прав, иначе фантасмагорические сновидения, в реальность которых мы можем, безусловно, поверить, заведут нас в такие дебри, что, уверен, появится свет любви, иерархии учителей, не рождённые люди и прочие вымышленные сущности, никакого отношения к пути Воина не имеющие. Человек опять вернется на «круги своя» и попадет в сети своего тоналя – охранника с той лишь разницей, что теперь его описание мира будет окончательно запутанным. Потому к своим сновидениям я отношусь с крайней степенью критичности, имея в виду, что это необычная практика, усиливающая внимание. Я всегда старался отслеживать и выделять те путешествия моего призрачного тела, в реальности которых не сомневался. Но такой опыт распознавания был приобретён позже, когда за плечами появился увесистый багаж из разнообразных сновидений.

Сновидение, которое созрело к этому времени, было продолжительным и поворотным. Новые могущественные силы вступили на арену, они вмешались в мою практику, неизбежно влияя на качество контролируемых снов.

Правда, полное понимание случившегося пришло значительно позднее, и задержка произошла по единственной причине – мне недоставало собственного опыта. Именно опыт является тем драгоценным исходным материалом, который позволяет сделать правильные выводы и выявить качественные различия. Когда в то удалённое от описываемых сейчас событий время, наконец, пришёл момент истины, я уже вовсю испытывал на себе воздействие странных сил, вызывающих во мне такие же странные ощущения. Книга «Искусство сновидения» подоспела, как нельзя кстати, – в ней как раз и были обобщены достижения древних шаманов, и она мне очень помогла. Неоднократные погружения в иные реальности и получаемая там информация начинали давить, заставляли размышлять, искать параллели в контексте прочитанной книги, а в конечном итоге – помогать постижению этого невероятного искусства. Рано или поздно, но я обязан был в целях личной же безопасности научиться различать свои сновидения. И потому с однозначной уверенностью теперь могу сказать: я подошёл к поворотному пункту, к той опасной точке на пути к Знанию, где любому человеку, ступившему на этот путь, предстоит определиться со своим выбором.