Правда, на этот раз коридор возможностей для этого типа существенно сузился. И в этом даже нечего искать виновных на стороне, как например Андрона, который имел возможности и причины, чтобы так насчёт него думать, а дело в том, что этот незнакомец сам виноват в том, почему так случилось – его никто не заставлял именно так ставить свой вопрос Андрону. Ну а раз вопрос подобным образом прозвучал, то и Андрон принялся искать разгадку его личности, исходя из этого вопроса.

И первое, что ему в голову пришло, так это огромное желание отстаивать свои права свобод высказываний, перемещения и ни перед кем бы то ни было не отдавать отчёт в своих действиях. – Слышишь ты, верзила, – вот прямо так, не сдерживая себя ни в чём, на повышенных тонах, с указанием его именного места, про себя разошёлся Андрон, – это не твоё собачье дело, где и в каком месте я вчера прохлаждался с такой любовницей, которой тебе не вжизь заполучить. И вообще, пошёл бы ты туда, куда всех такие как ты, нас таких как я посылают. – Но это тип, названный Андроном верзилой, что за настырен и он даже ухом не ведёт и не сотрясается в удивлении, чего от него в надежде ждал Андрон.

И этот, прозванный на своё время Андроном верзила, так увесисто крепко сжимает один из своих жутких на вид кулаков, после чего им подпирает свой подбородок и, посмотрев с этого положения на Андрона, спрашивает его. – Из всего тобою сказанного, меня заинтересовало только одно. То, что такую, как у тебя любовницу, мне не вжизь не заполучить. А я знаешь, такой человек удивительный, что когда мне что-то становится интересным, то это неожиданно для меня становится интересным и тем, кого этот интерес касается. И как ты понимаешь, то нынешний мой интерес касается тебя и твоей имеющей такие интригующие и касающиеся меня характеристики. – Верзила со всем вниманием смотрит на Андрона и, не получив от него сообразно сказанному ответа, уточняющее добавляет. – Давай показывай.

Ну а Андрон, ведь всё это сказал сгоряча, мало подумавши и при этом про себя, и поэтому совершенно не рассчитывал на то, что будет понят и приведён к ответу. А так у него и любовницы нет никакой и даже самой захудалой – при его-то так себе зарплате, он может рассчитывать только на бескорыстные нежные чувства, когда ему так хочется видеть хоть какого-то расчёта из такого рода отношений. А раз так, что он может сказать с кулаками ждущему его ответа верзиле, кроме того, чтобы быть немногословным и изначально им непонятым, а то тот обязательно его пошлёт туда, куда таких как он посылают, такие как он (в очередной раз это «он», распределяется и понимается по своему чувству ответственности за себя и за этого «он»).

Ну а так как Андрон всегда очень ответственно ведёт по отношению к себе и достаточно скрытен, чтобы его нельзя было в чём-то нехорошем заподозрить, то Свят или верзила, так ни о чём не догадались, а Андрон принялся скорейшим образом рассматривать другие варианты.

– А вдруг он, – начал размышлять Андрон, – какой-нибудь проверяющий из специальных служб, как, например, представитель общества защиты прав потребителей. А эти представители, такие придирчивые и предприимчивые типы, что не успеешь глазом моргнуть, как они уже нашли таракана у себя в супе. Но и этого им мало, и они вечно следят за только им известным, каким-то санитарным порядком и, видя, что нарушают такой, что за странный, специально придуманный для того, чтобы самим на нём кормиться порядок, а ещё хуже, не видя, что к ним со всей душой и готовы ответить на все интересующие их вопросы, там, в вип комнате, берут и закрывают на неопределённое время такие негостеприимные для них заведения. – Андрон попытался набраться смелости и посмотреть на этого незнакомца как следует (что под этим имел в виду Андрон, то это так и осталось не известным – а как его понять, если он так и не решился на это как следует), а не как он на него смотрел, заглядывая в себя и ища там оправдания себе.

А между тем в пользу этой версии говорит то, как тихо к нему обращается этот тип, как бы намекая на то, что он в отличие от других людей из их службы, человек понимающий, и при должном взаимопонимании, готов пойти вначале за стол, а затем и дальше отсюда, до следующей, через год проверки. И если этот тип из этих (!), то Андрону любая заминка может дорого стоить. А этого он, как всякий сидящий на проценте от выручки управляющий (вот был бы на окладе, то другое дело) допустить для себя не может и значит должен немедленно реагировать на это.

И он бы немедленно отреагировал, как в таких случаях полагается, со всем добродушием и с пакетами реагировать, но опять в Андроне что-то такое не даёт ему покоя и подсказывает ему, чтобы он не слишком-то верил всему сказанному этим первым встречным. А Андрон между тем прекрасно знал, а не догадывался, кто его так внутри баламутит – это его жадность, а точнее хозяйственность. А эта его, даже не черта характера, а своеобразная идейность, без своего на то усмотрения, и шагу ему не давала вступить, а уж что без толку говорить о том, чтобы куда-нибудь сходить развлечься. И понятно, что Андрон, находясь под таким контролем и присмотром, не мог принимать единоличные решения, не выслушав эту сторону своего здравомыслия.

А там-то, всё как всегда видели в своём придирчивом свете, где его более чем наверняка, собираются надуть. – А может этот тип подозрительной наружности, специально так, – выдавая себя за того, кем не является, – притворяется, чтобы за твой счёт тебя надуть! – С досадливым изумлением, даже не спрашивает, а сразу утверждает эта критическая черта в Андроне. И не давая Андрону времени вздохнуть, начинает его продавливать под себя. – Да ты, Андрон, хотя бы краем глаза посмотри на него. Разве тебя в нём всё устраивает. Или всё же он слишком подозрительно выглядит. – На что Андрон ни бэ, ни мэ, но по его внутреннему сопению становится вполне понятно, что и он в таком же недвусмысленном ключе смотрит на этого проходимца. А этого от Андрона только и ждали. И его бесконечно настойчивая и до чего же вредная всё та же черта характера, поймав Андрона на слове, теперь уже требует от него немедленных действий.

– Ты, Андрон, – настойчиво заявляет Андронова хозяйская жилка, – возьми себя в руки (можешь не оправдываться, всё же трусоват ты) и решительно так, спроси этого типа: А на каких-таких юридических основаниях, ты должен раскрывать перед ним, вполне возможно, что коммерческую тайну? А может он представитель конкурирующей фирмы, занимающийся производственным шпионажем. Узнает вначале внутренний рабочий распорядок, а затем войдя в доверие, подберётся к внутренней кухне заведения. А там глядишь, и все технологии и скрытые отчётности чёрной бухгалтерии в его кармане. А! Ты об этом не думал? – Андрону аж стало одновременно холодно и жарко от этих своих откровений.