Виктор смотрел на эту пару. Молодые, красивые. Они подходили друг другу. Прежний Виктор пожал бы плечами и удвоил усилия по обольщению Рудой, ведь игра превыше всего, азарт охотника и вседозволенность бога просили, нет, требовали, сделать так и сейчас, вплоть до применения всех несовсем честных приемов.

Устранить соперника? Легко. Ему не придется даже делать это своими руками. Достаточно оставить его на испытательном полигоне сестры. Монстры, которых она создает, не оставят от него и мокрого места.

Рудую так легко шантажировать и Кеннетом, и Дейзи, и Тигрисом. Уже завтра она согрела бы его постель, уняв плотский голод, что давно его съедал.

Но… Во что превратится его жизнь после? Будет ли он сожалеть о потере побратима? Будет. Этот мальчишка, за такое короткое время, стал роднее собственной сестры, которую он знал столетия.

А Рудая? Тела девушки было бы слишком мало. Разве прочтет он в её глазах нежность? Такое безграничное доверие, с которым она сейчас смотрит на Кеннета?! Сделать её несчастной или, хуже того, сломленной? Нет, он не поступит так со своей девочкой. Он не растопчет цветок, выросший на этой опасной, пустынной территории. Он будет верен им обоим, верен своему слову и, главное, самому себе. Виктору, которым он стал в этом походе, Виктору, каким всегда его видела мать, Виктору, который согласился на подсадку симбиота, чтобы лучше понять здешних обитателей, не богу, но дракону. И тому кодексу чести, по правилам которого он теперь собирался жить. Он поклялся защищать Рудую, принести Драконий камень и возглавить свой Орден. И он выполнит клятвы. Но как же это больно — любить безответно!

РУДАЯ.

Снова все в сборе. Виктор был чем-то расстроен и Дейзи тоже. Ни тот ни другая не спешили рассказывать, что произошло с ними в лабиринте. Впрочем и Ритка с Кеннетом тоже об этом молчали. Пусть чужие тайны так и останутся скелетами в их шкафах.

Отойдя на приличное расстояние от Лабиринта душ, как мысленно она его окрестила, двигаясь вдоль русла небольшой, но говорливой речки, они наткнулись на точно такой же белый храм, у стен которого они ночевали в самом начале пути. Это место, словно близнец, копировало оазис в Пустоши, лишь с той разницей, что находился не среди развалин, а в поле, окруженный монолитными столбами.

По обоюдному согласию решили остановиться здесь на ночлег. Ритка сделала попытку подстраховаться и все же выставить на ночь охранки, но Виктор, положив руку на её ладонь, твердо сказал:

— Поверь мне, это не потребуется.

И впервые в жизни она ему доверилась. Потому что очень этого хотела.

Почувствовав смущение под его пристальным взглядом, она перехватила его руку и потянула к озеру и, как тогда, крикнула:

— Чего же вы ждете?! Пойдемте купаться!

Вода была теплой, как парное молоко. Тело, истосковавшееся по воде, лихо нарезало пространство уверенными гребками. Поднырнув, расшалившаяся Ритка схватилась за чьи-то ноги и только потом поняла, как неуместны её детские игры со взрослым мужчиной.

Виктор поднял её над водой, создавая фонтан брызг, а затем медленно опустил вдоль торса, задержав в таком положении на несколько томительных минут, давая ощутить силу его прекрасного тела. Влажные капли стеклами по их лицам с мокрых волос, стремясь соединиться с водой, из которой пришли. Яркие синие глаза Виктора заслонили для нее всю остальную картину сгущающихся сумерек. Губы Ритки невольно раскрылись в ожидании поцелуя. Руки дракона скользнули по обнаженным плечами и остановились на талии, их дыхание, казалось, стало единым. Время замедлила свой бег. Где-то там звала их Дейзи, не умевшая плавать и Кеннет, только вступивший в воду. Здесь и сейчас они были только вдвоем. Две луны взошли над ними, расстелая белую дорожку на водной глади.

Внезапно Виктор отстранился и откинул от себя Ритку, отдав прямо в руки подошедшему Кеннету, резко уйдя на глубину. Магия момента истончилась, оставив легкий флер грусти по упущенной возможности быть вместе.

Плавать и дурачиться вмиг расхотелось и Ритка выбралась на берег, тщательно отжав намокшие волосы. Пора подумать об ужине и ночлеге, занять голову насущными делами, чтобы унять тот пожар, что разгорелся внутри.

А вечером они играли в песни. Говорилось любое слово и надо было вспомнить все песни, где оно употреблялось. Все много смеялись и пели, иногда нарочито фальшивыми голосами, изображая гномий выговор или полное отсутствие слуха. В перерывах очередного приступа смеха, Ритка проговорила:

— Тигрис так готовил меня к балам и светской жизни при дворе, нанимал мне столичного учителя танцев, потому что, единственное чего он не умеет, так это танцевать.

В ответ на эти откровения, Виктор улыбнулся и протянул ей руку.

— Могу я пригласить Вас на танец?

— Конечно. Только как танцевать без музыки?

— Слушай свое сердце, — получила она ответ.

Ритка протянула руку и ладонь её утонула в широкой руке дракона. Виктор сразу задал темп и её унесло в вихре танца, так похожего на земной вальс. Слушая ритм своего сердца, отсчитывающего такт, Ритка подняла голову. Звезды слились в сверкающую канитель, подмигивая ей с небес. Он был так прекрасен этот их молчаливый танец, сказавший ей многое, вместо тысячи слов.

— Ты влюбилась, Ритка, — шептал ветер, — Ты влюбилась, Ритка, — пели проносящиеся мимо пальмы- Ты влюбилась, Ритка, — сияли звезды над головой, — Ты попалась, Ритка, — отстукивало её сердце, а разум молчал, соглашаясь.

Танец закончился и они, взявшись за руки, возвращались к костру, где их ждали Кеннет и Дейзи. Прежде незнакомые, теперь такие родные.

Счастливая Ритка бросилась в обьятья Дейзи.

— Ты тоже должна потанцевать, — тормашила она, вдруг побледневшую женщину.