— Что ты думаешь про убийство Панарина?

— Ничего, кроме того, что оно какое-то… не бандитское, — хмуро сказал Никита. — Бандитское — это пуля в сердце, и контрольный в голову, как, помнишь, заместителю начальника финпола в позапрошлом году. А тут… Если Панарин ехал из Михайловки, то почему на электричке? Мне кажется, он в нее просто побрезговал бы сесть. Да и до города недалеко. Неужели нельзя было такси вызвать? Нет, он потащился на станцию, сел в электричку, и там его прирезали. А заодно и эту Наталью Богаченко. Кровищи должно быть море, даже с учетом того, что часть впитала зимняя одежда. Убийца должен был выглядеть как дюссельдорфский вампир. Но его никто не увидел. Почему?

— Вечер, — пожала плечами Юля. — Последняя электричка — почти пустая. Тем более, последней электричкой всегда пускают какую-то рухлядь с деревянными сидениями, на ней никто ездить не хочет. Убийца просто перешел в другой вагон или постоял в тамбуре, а затем вышел на следующей станции, она через десять минут, я проверяла.

— Все равно непонятно. За десять минут убийца успел зарезать и Панарина, и Богаченко, да еще сбежать так, что его не заметили? Не убийца, а циркач какой-то. И потом, что Панарин там делал? Нет, в Михайловку он потащился по своим делам, это ясно. Но как оказался на станции? Что-то с машиной случилось? Интересно, где она. Менты ее, кажется, не нашли.

Проблема машины Юлю захватила. Она сама давно была за рулем, отвыкнув от общественного транспорта и пеших прогулок, хотя казалось, еще совсем недавно носилась Савраской по редакционным делам, брала интервью в жутких количествах, далеко не всегда позволяя себе такси. Заработки от статей были ничтожными, а ведь приходилось еще питаться, одеваться, содержать дом. Это потом появился обеспеченный муж и сытая жизнь. Нет, сомнения Никиты она понимала прекрасно. Машина — наркотик, подсев на который спрыгиваешь неохотно. А уж такой как Панарин, действительно, не мог отказаться от своего лакированного танка по доброй воле.

Текила ударила в голову, разливая приятно тепло по жилам, и, наверное, от нее мысли были легкими. Подумав, Юля предположила:

— Знаешь, у меня появилась мысль, что на станции он оказался потому, что от кого-то бежал. Это, по крайней мере, логично. В машину он по какой-то причине попасть не мог, его догоняли. Панарин добрался до станции, запрыгнул в вагон, но тут его догнали и убили. В вагоне оказалась Богаченко, и ее тоже убили, как свидетельницу. И если так, машина должны быть где-то поблизости.

— Не сходится, — возразил Никита. — Про машину я еще соглашусь, но за то время, что убивали Панарина, Богаченко подняла бы крик, не говоря уже о том, что сама успела бы сбежать. А ее нашли там, где она сидела.

— Откуда ты знаешь?

— Фото у Миронова выпросил. Мы тут с ним позавчера накидались в баре. Так что, увы: Богаченко явно убили на месте. Сумки под скамейкой, книжка. Вряд ли убийца после этой мясорубки создавал мизансцену. Да и Миронов сказал, что тело не трогали.

Мысль, что убийца, зарезав женщину, и правда таскал тело по вагону, усаживал, придавал более-менее пристойный вид, была дикой. Юля поглядела мутным взглядом на роллы, взяла один, и, пораженная пришедшей мыслью, спросила:

— А откуда она ехала?

— Из Боголюбова, а что?

— Нет, я имею в виду, что она там делала?

— Как что? Работала на станции, она железнодорожница. Ехала со смены.

Юля нахмурилась, а затем неуверенно предположила:

— Может, она не убежала, потому что спала?

Никита прищурился, а потом согласно кивнул и потянулся к бутылке. Ему, чьи родители работали на железной дороге, было прекрасно, как тяжела эта посменная пахота: в день, в ночь, в любую погоду. Неудивительно, что оказавшись в вагоне, погибшая Богаченко, убаюканная теплом и покачиванием, заснула, не заметив произошедшего.

— Да, пожалуй, это возможно… — сказал Никита. — Либо охотились именно на нее, а Панарина убили за компанию.

— Маловероятно. Это не объясняет, почему он оказался в вагоне.

— Да брось. Если рассматривать все версии, то его появление в электричке вполне вписывается в эту версию. Машина сломалась неподалеку от станции, мобильник разрядился…

— А он разрядился?

— Откуда я знаю? — отмахнулся он. — Я к примеру. Сейчас все с айфонами и андроидами, а они сама знаешь сколько заряд держат, это тебе не старенькие не убиваемые «нокии». Как добраться до дома? Искать такси? Или запрыгнуть в электричку, которая точно довезет до города, пусть даже не в вагоне класса «люкс»?

— Значит, надо покопаться в прошлом Богаченко. Хотя бы для очистки совести.

— Надо, но мне, если честно, неохота. Гораздо интереснее другой факт. Панарин купил жене в подарок шкатулку, которую в вагоне не нашли. Зато очень похожую буквально на следующий день принесли в антикварный салон Коростылева, и его тут же грохнули. И поэтому я внимательно интересуюсь: не одна ли это шкатулочка?

— Ты внимательно интересуешься только потому, что к делу причастна прекрасная Александра, — ехидно заметила Юля. Никита в ответ скорчил рожу.