– Он уже сказал мне всё, что хотел. – ухмыльнулся я. – Да и я ответил на все его вопросы. Так что, аривидерчи, коллеги! – я попытался выйти из раздевалки, но офицеры преградили мне дорогу.

– Вы дождетесь полковника, курсант! – набычившись, заявил мне Смолов.

– Вы, что ли, меня удержите? – продолжал я ухмыляться. – Будем считать, что я уволился из Корпуса. Уступите дорогу.

Смолов переглянулся с Пасеком, тот кивнул, и они разошлись в стороны. Я поднялся на первый этаж, на вахте кинул свой пропуск охраннику на стол и вышел на улицу.

– Ты чего так рано? – именно такими словами меня встретил Прохор, когда я залез в «Ниву».

– Уволился. – ответил я.

Прохор изменился в лице и потребовал:

– Рассказывай!

– Поехали уже, - скривился я, - по дороге расскажу.

Он завёл машину, и мы поехали к воротам, которые, против обыкновения, никто не спешил открывать, а напротив, нам на встречу вышла вся дежурная смена, вооружённая автоматами.

– Прохор, приготовься, если что, будем уходить громко. – сказал я своему воспитателю и вышел из машины.

– Ваше сиятельство, - обратился ко мне старший смены, - полковник Орлов просил вас задержаться!

– Если вы сейчас же не откроете ворота, я их выломаю. – спокойно ответил я ему.

– Одну секунду, ваше сиятельство! – кивнул мне старший, отошёл и начал что-то бубнить в рацию. Выслушав ответ, он подал знак одному из своих подчинённых, который метнулся в будку, и ворота стали открываться.

Я вернулся в машину, и мы выехали за территорию Корпуса.

– Рассказывай! – опять потребовал Прохор.

Делать было нечего, и я рассказал ему про полосу препятствий с трубой, как вырубил этих четверых «волкодавов», включая мое непосредственное руководство в лице Смолова и Пасека, про городок с «зачисткой» и провоцирующим поведением Вяземской. Отдельно, в красках, рассказал про ничем не мотивированное нападение Орлова, который точно хотел меня покалечить или убить, да ещё и сбросить со второго этажа.

– Это не мне надо было к психологу идти, а им! Вернее, к психиатру! – именно такими словами я закончил свой рассказ.

Прохор молчал довольно-таки продолжительное время, после чего заявил:

– Звони деду. Скажи, что мы к нему едем. Пусть Глава Рода решает, что делать дальше.

– Я уже взрослый! И сам буду решать, что делать дальше! – попытался возразить я.

– Звони, говорю, взрослый нашёлся! – цыкнул на меня Прохор, после чего я послушно достал телефон и набрал деда.

По телефону Главе Рода ничего говорить не стал, а просто сообщил, что возник срочный повод увидеться. Ответом мне было краткое «Жду».

К особняку Пожарских мы подъехали в районе восьми часов вечера. По сообщению охраны, князь Пожарский ждал нас в гостевом доме.

– Ну, рассказывай, Лёшка, что натворил, если ко мне Ванька Орлов на срочную встречу напрашивается. – именно такими словами начался наш разговор.

Дед, так же, как и Прохор, выслушал меня не перебивая, только в конце начал задавать уточняющие вопросы:

– Сколько говоришь этих «волкодавов» было у трубы?

– Четверо.

Они многозначительно переглянулись с Прохором.

– Хорошо. А после чего на тебя напал полковник Орлов?

– После того, как меня довела Вяземская.

– И что ты с ней сделал? – прищурил глаза старый князь.

– Приказал ей лежать, ударить рука не поднималась…

Глава Рода опять посмотрел на Прохора и спросил уже его:

– Мог?

– Мог, ваше сиятельство. – кивнул тот.

Дед оглядел меня, как будто видел в первый раз, и неожиданно попросил:

– Попробуй применить на мне свои способности.

– Какие? – не понял я.

– Те, которые вы тренируете с Прохором.

– Хорошо. – я понял, что имел ввиду старый князь, перешёл на темп и потянулся к деду.

Если у Прохора ментальный доспех я чувствовал, как бетонную стену, то вот у моего деда это была бетонная дамба, сдерживающая бесконечную мощь. Мне не потребовалось много времени понять, что пробить такое мне пока не под силу! Однако, эмоции, как и у моего воспитателя, я сумел считать – раздражение и любопытство были превалирующими.