– Лёшка, я такого никогда не видел! – он смотрел на меня широко открытыми глазами. – Вокруг тебя был кокон, переливающийся всеми цветами радуги, и он пульсировал!

– Это был мой ментальный доспех, Прохор. Просто решил посмотреть его, как твой… - я устало откинулся на подушки дивана.

– И? – восторг моего воспитателя сменился тревогой.

– Можно сказать, что всё гораздо хуже, чем было у тебя.

– Да ладно! – не поверил он. – Ты же против четырёх воевод выстоял, а говоришь, что хуже!

– Я оптимальное состояние имею ввиду, Прохор. Понял, о чём я?

– Кажется. – кивнул он. – Ты имеешь ввиду разницу между тем, как могло бы быть, и тем, что есть?

– Именно! – подтвердил я. – Надо будет над собой поработать, и совсем не на полигоне…

– Чаю хочешь? – спросил он.

И от простоты этого вопроса мне стало как-то лучше и легче, собственные переживания и самолюбование ушли на второй план.

– Умеешь ты, Прохор, кайф от собственной значимости обломать!.. – усмехнулся я.

– Это да! – он улыбался. – Так будешь чай, или нет?

– Буду.

– Попьём, деду позвони. Узнай, что там с этой галереей происходит, самому интересно.

– Хорошо. – кивнул я.

Главу Рода я набрал уже после обеда. Из его рассказа выходило, что СБ еле справлялась с притоком желающих посетить выставку. Кроме того, к обычным любителям живописи и тем, кто хотел сходить туда, где побывали представители высшей аристократии и Императорского Рода, добавились фанаты Алексии, которые желали видеть первыми портрет звезды, который, по слухам, будет являться обложкой нового альбома певицы. Кроме того, дед с нескрываемым сарказмом заявил, что всерьёз рассматривает вопрос о занятии на старости лет бизнесом в сфере искусства, мол столько звонков с заверением искреннего уважения и нижайшей просьбой об устройстве закрытого показа, он не получал никогда, даже на юбилеи, которых у него было в жизни немало!

– Кстати, твои Долгорукие, Юсуповы и Шереметьевы позвонили, Лёшка! – хмыкал он в трубку. – Просят организовать закрытый показ! Для трёх семей сразу!

– А ты, деда? – мне передалось его игривое настроение.

– Для этих Родов всё бесплатно и по высшему разряду! – ухмыльнулся он. – Они как бы причастны к происходящему, а Шереметьевым ещё и доля положена! Как там твой Петров? А то тут вокруг портрета Алексии сущее идолопоклонство творится!

– Должен скоро подъехать. – ответил я. – Мы с ним сегодня в «Метрополию» по приглашению Долгоруких едем.

– Лёшка, я сейчас вышлю к вам ещё одну машину СБ, пусть Прохор закрепит её за твоим другом, мало ли что… Договорились?

– Да. – я несколько напрягся и только сейчас начал осознавать масштаб проблем вокруг галереи, и Сашки, в частности, но дед продолжил:

– И ещё. Как там твои тренировки по бильярду?

– Нормально.

– Я сегодня Долгорукому четыреста пятьдесят тысяч перечислил. Не подведи меня!

– Постараюсь, деда!

– Дай-ка мне Прохора.

Я протянул трубку моему воспитателю.

– Да, Михаил Николаевич! Понял, Михаил Николаевич! Всё сделаю, Михаил Николаевич! – именно так со стороны выглядел разговор Прохора с Главой Рода.

Положив трубку, мой воспитатель тяжело вздохнул и сказал:

– А как спокойно жилось на Смоленщине! Золотые времена! Леса, озёра, поля и реки! Красота! Выйдешь, бывало, в поле, хлестанёшь плетью огненной по сорнякам, и на душе легче! А сейчас что? Сплошная забота о том, о сём! Решено, уеду в деревню! К Маришке!

– Хватит ныть, Прохор! Жизнь продолжается! – усмехнулся я.

– Теперь ты мне кайф от созерцания бесполезности моего собственного бытия портишь? – грустно поинтересовался он. – Дай хоть пяток минут себя пожалеть, силёнок для новых свершений накопить… Тем более, что я тут больше недели под твоим экспериментом хожу!

– Хорошо, деревенский ты наш. Но к приходу Петрова ты должен быть в форме. Договорились?

– Договорились. – кивнул Прохор и улёгся с несчастным видом на диван.

Александр появился около четырёх. Вслед за ним явилась Алексия, которая, с её слов, ночь не спала, чувствуя, что происходит что-то неладное… Пришлось рассказать о той жести, что творится вокруг выставки. Очень вовремя вмешался Прохор, и увёл Сашку в кабинет для профилактической беседы.

– Лёш, там и мои фаны засветились, да? – спросила Леся.

Учитывая мой «косяк» с Викой, моё поведение не отличалось адекватностью, но я нашел в себе силы и ответил:

– Ничего страшного, Леся, СБ разберётся. У тебя-то самой как?

– Нормально. – вздохнула она. – К дополнению ко вчерашней статье, у себя на страничке разместила запись, что именно этот портрет собираюсь использовать в качестве обложки… А оно вон как получилось… Бедный Сашка!

– Не переживай, дед распорядился об его охране. – попытался я упокоить Лесю. – А потом ажиотаж спадёт, и жизнь у нас всех наладится.