Вода оказалась тёплой, и плавал Серёга долго. Выскочив на берег, он кое-как вытерся майкой, натянул шорты, отмахнулся от приставучего слепня – и внезапно заметил какое-то движение в воде у дальнего берега. Атаманов замер, присмотрелся. Так и есть: под водой бесшумно двигалась длинная тень. По очертаниям она напоминала полутораметровую сардельку. «Крокодил?.. Откуда он здесь?.. – взволнованно соображал Серёга, не сводя глаз с сардельки. – Сом какой-нибудь огромный? Доисторический? Это я вместе с ним там, что ли, плавал?!»

– Ты чего здесь делаешь?

Сердитый голос заставил Атаманова вздрогнуть и повернуться. В двух шагах от него, на песке между соснами стоял насупленный пацан лет двенадцати. Серёга на всякий случай окинул мальчишку своим знаменитым «бандитским» взглядом и сквозь зубы процедил:

– Носки вяжу по семь метров. Подарить, обсосок?

«Обсосок» захлопал карими глазами. Сообразив, что над ним издеваются, насупился ещё больше. В его тёмных, взлохмаченных волосах запутались сосновые иголки. Присмотревшись, Атаманов с изумлением обнаружил, что мальчишка, похоже, недавно ревел: нос у него был распухшим, а глаза – красными.

– Ты чего весь в соплях, шнурок? Удочка утонула?

– Вали отсюда, – вместо ответа посоветовал мальчишка.

Атаманов, который был старше года на три и выше на полголовы, ухмыльнулся. Сунул руки в карманы шорт и неспешно пошёл прямо на пацана. Тот попятился:

– Ты чего? Я – Таранов, понял?!

– А я – Серёга Атаман, – культурно представился Атаманов. – Щас я тебе морду начищу до кровянки!

До открытых военных действий было рукой подать. Мальчишка бесстрашно шагнул навстречу врагу – но зацепился ногой о выступающий корень и, взмахнув руками, упал. И в это время Серёга заметил, что тень под водой у другого берега стала уже в два раза больше. Возле камышей, под водой словно извивалась громадная змея. Атаманов окаменел. По спине побежали мурашки. Вот чудовище зашевелило щупальцами… Вот дёрнулся раздвоенный страшный хвост… Вот оно всплыло к поверхности, и над водой появился длинный, серый скользкий хребет… И над озером раздалось страшное, утробное рычание, продирающее до мозга костей.

– А-а-а-а-а!!!

Истошный вопль мальчишки вырвал Серёгу из оцепенения. Схватив пацана за руку, он рывком поднял его и потащил за собой:

– Атас!

Они кинулись напролом через кусты, скатились в овраг, вскарабкались по его краю наверх. Но в березняке мальчишка неожиданно заложил вправо и дал стрекача. Атаманов могучими, как у лося, прыжками пересёк берёзки, ельник, лесополосу возле рельсов – и пришёл в себя лишь на заросшем иван-чаем и ромашками лугу. В двух шагах от него меланхолично пережёвывал траву бабкин козёл Епифаний.

– Мек? – ехидно спросил он, глядя на взмыленного Серёгу жёлтым глазом.

– Прид-дурок, – тяжело дыша, сообщил ему Атаманов. По спине холодными струйками бежал пот.

Батон приехал на вечернем автобусе, когда солнце уже заваливалось за лес. Серёга встречал его на трассе.

– Здоров, Атаман! Ну, что корова-то ваша – жива?

– Пока да, – честно ответил Атаманов. – Но уже орёт.

– Ещё бы, – хмыкнул Батон. – Ты вот представь, что в туалет приспичило – а не можешь! И так целый день!

Атаманов представил – и содрогнулся.

– Давай побыстрей тогда! Если и ты её не выдоишь – тогда вообще не знаю что делать!

Батон опасливо вздохнул – и прибавил шагу.

Возле калитки играли в футбол кузены с Машкой во главе.

– Ой, ну слава богу! – всплеснула сестрёнка грязными ладошками, увидев Батона. – Уж как мы вас ждали-то! Серёж, это твой друг? Андрей? А по отчеству как?

– Михайлович! – хмыкнув, подсказал Атаманов.

– Машка, не нагнетай! – слегка растерялся Батон. – Я сразу говорю – ничего обещать не могу!

Но Машка, не слушая, радостно суетилась:

– А у меня уже и ужин готов, перловки с тушёнкой наварила! И подойник вымыла с мылом, и марлечку стираную достала! Ой, ну как же вы… ты, Андрей Михалыч, вовремя-то!

– Открывайте корову! – ошалело скомандовал Андрей Михалыч. – Я руки мыть пошёл!

Машка, прыгая через грядки, понеслась к хлеву. Вскоре за ней отважно шагнул Батон. Некоторое время было тихо – а затем из хлева донеслось нарастающее гневное «Мы-ы-ы-ы!!!», пронзительный визг, грохот подойника – и Батон, бешено ругаясь и волоча за руку перепуганную Машку, вылетел из хлева прямо в заросли крыжовника. Атаманов помчался к нему.

– Что – гиблое дело?

– Совсем тухляк… – пропыхтел Батон, выдираясь из колючих стеблей. – Я и подойти к ней не успел – а она уже рога наставила и ка-ак помчится наскоком!.. Я еле Машку выкинуть успел и сам выскочил!

Все трое уныло уставились на хлев.

– Что ж делать-то, господи?.. – У Машки задрожала нижняя губа.

Пацаны подавленно молчали.

– Так, – вдруг сказал Батон, – Машка, не реви. Рога не рога, а скотину доить как-то надо! У тебя бабкина одежда есть? Только нестираная, чтобы бабкой пахла!