– Мы его нашли, мы нашли диверсанта.

Рутра хотел крикнуть, что это ошибка, но мог говорить только шёпотом.

– Каким образом сюда попал, где твои сообщники?! – орал главный на Рутру, затем схватил мизинец на правой руке и вывернул его.

Рутра от боли завыл беззвучным воплем. Главный продолжал орать, командовал «осмотреть всё до выхода», потом вытащил фонарь-электрошокер, приложил к горлу Рутры и дал разряд. Рутра на мгновение потерял сознание, потом опомнился, стал понимать, что происходит. Главный орал: «Вколоть скаполамин, потом в печку, живьём».

Понимая, что его не услышат, Рутра показал два пальца.

– Что, вас было двое!? – заревел главный и пригнулся к нему, чтобы расслышать Рутру.

– Я знаю Яровитовича, – сказал шёпотом Рутра.

Командир выгнулся, обращаясь к команде, злобно спросил:

– Кто такой Яровитович?

Ему не ответили, тогда он задал свой вопрос в рацию. Результат поразил Рутру, ужаснул и шокировал. Ему уже закатывали рукав, один из спецов приготовил шприц. Командир заорал:

– В печь его, без допроса, в печь эту тварь!

Рутра не верил своим ушам. Его сбросили с носилок, схватили за ноги специальными ремнями и поволокли по коридору. Мозг приходил в себя, судорожно думал, тело не подчинялось Рутре. Он пытался крикнуть, но не получалось, старался что-то сказать, но его не слушали. «Что делать?» – судорожно думал Рутра, испытывая отчаяние. Неужели такой бесславный конец? Его не столько страшила смерть, сколько разлука с родными. Такая внезапная разлука навсегда. По щеке прокатилась слеза, он не чувствовал боли, хотя с него уже сползла часть одежды. «Что же происходит?» – с негодованием думал он. Единственный логический ответ, который выдавал мозг: «Может, это уже не наши спецы?». Надо что-то предпринять, он не привык сдаваться.

Хотя Рутру тащили по-зверски, это сыграло ему на руку. От боли Рутра немного пришёл в себя, вернее – тело стало чувствовать. Найдя в себе силы, Рутра вошёл в транс и сделал искусственный «взрыв» мозга. Почему-то единственное решение, которое выдал мозг, было – «попробовать задохнуться». Сознание объясняло это тем, что мозг пытается спасти себя и тело от ужасной боли – сгореть заживо. Рутра решил всё-таки попробовать.

Его затащили в помещение в боковом рукаве коридора, впереди показалась печь крематория. Рутра выдохнул весь воздух из лёгких и стал терпеть. Даже в эти секунды мозг не останавливался, размышлял; главная идея – не великие «формулы» философии бытия, а то, что человек не замечает самого простого, но крайне важного, жизнь – это глоток воздуха. Никто не знает его цену, потому что это доступно всем, само собой разумеется. Сколько же стоит один вздох?! Сколько?! Цена ему – жизнь! Вещь, которая бесплатна, стоит дороже всего! У него стало мутнеть сознание, надо было делать вдох или ждать смерти. В это мгновение у Рутры промелькнула мысль, что он не сможет умереть, он не сможет удержать такое состояние до смерти, предсмертное состояние и будет той причиной, когда он обессилит и вынужденно вздохнёт. Поразительным для Рутры в эту трагическую минуту было то, что он понял – «внутреннее» сознание работает автономно от «внешнего» сознания; «внутреннее» об этом знало, а «внешнее», получается, нет. Когда уже это внешнее сознание его должно было покинуть, Рутра сделал неимоверно глубокий вдох, настолько неимоверный, что выгнул спину дугой, затем ещё один вдох-выдох. Сознание было мутным, понимание того, что тело подконтрольно, приходило с опозданием, но как только Рутра всё понял, сразу пошёл в яростную, безумную атаку.

Всё происходило мгновенно, перед глазами он видел приближающийся кулак. Мозг автоматически переключился в режим ускорения времени, поэтому события для сознания происходили медленно, а реакция стала молниеносной. Рутра схватил руку наносящего удар, держась за неё вывернулся, освободил ноги и, уже не контролируя себя, нанёс в прыжках и разворотах ряд яростных молниеносных ударов. Когда сознание пришло в норму, Рутра понял, что все лежат на полу без движения. В мозгу, как в кино, прокручивалось, что произошло, и Рутра постепенно осознавал содеянное. Память показала, как он медленно, выбирая точки цели, наносил парализующие удары.

Рутра огляделся вокруг, оценил обстановку. Он ещё не совсем пришёл в себя после случившегося. Мозг суматошно искал ответ на вопрос: «Что происходит?» Лёгкие «разрывались». Рутра решил пройти за основной периметр, начал искать проход и вскоре его нашёл. Единственный проход, который был отсюда, – тот, откуда пришли бойцы, он был замаскирован под крепление огромной люстры, которая отодвигалась, образуя выход на верхний уровень. Рутра проверил пульс у спецов, все были живы, некоторые корчились в полуобморочном состоянии и могли очнуться в любую минуту.

Рутра перевязал чемодан концом каната, по которому спустились спецы, поднялся по нему на верхний этаж, вернее – это оказался коридор, вытянул верёвки наверх, повернул задвижку, закрывающую отверстия для спуска, и пошёл по тёмному коридору искать следующий проход. Коридор упирался в отсек с входом в «трубу», больше здесь ничего не было. Нужно было садиться и «ехать» по трубе до станции назначения. Рутра лёг в капсулу под номером пять, она автоматически закрылась и поехала.

– Эй, кто-нибудь меня слышит, куда едем?

Ответа не было.

– Иса, ты меня слышишь?

Снова молчание.

– Да чёрт побери, как мне это надоело! Куда вы меня везёте?

Капсула всё быстрее и быстрее неслась куда-то в глубины тайного мира. Меньше чем через час капсула остановилась, люк открылся. Рутра вышел, это был тесный, мрачный и огромный тоннель.

– Кто-то меня слышит?

Тишина. Рутра пробовал связаться и обычным способом – просто кричал, и через мозг, вызывая всевозможными способами кого только возможно. «Эфир» молчал, аппараты тоже не фиксировали какую-либо связь. Немного оглядевшись, он обнаружил, что это место похоже на тоннель, по которому он ехал к озеру. Рутра сел назад в капсулу, однако она никак не отреагировала. Капсула не закрывалась и ехать не собиралась, делать было нечего, Рутра пошёл по тоннелю.