– Ну как же, а разобраться, кто кого обидел и почему? Деньги потратишь, а с родней тебе еще жить и жить и работать вместе, не так ли?

– И это верно, – вздохнул Итиш. – Словом… Не буду я тебе платить, Фергия-шади!

– Неужели? – поразилась она.

– Да! Я сам нашел того, кто ковры испортил, – гордо сказал он и выудил из кипы бумажек одну особенно заляпанную. – Не было там никакого злого умысла, одна глупость и это… как бишь его… Не случайность, но близко к тому.

– Стечение обстоятельств? – подсказал я.

– Оно самое, Вейриш-шодан! Вот, – Итиш ткнул пальцем в свои каракули, – племянник сознался: он шел вечером, нес тот самый едкий раствор в мастерскую. И нет бы взять фонарь, но он решил – так дойдет, тропинка знакомая. И дошел бы, да как раз возле тропинки поставили козлы, на которых проветривали новые ковры, чтобы утром погрузить их в повозку и везти ко мне в лавку! – Он перевел дыхание и снова зачастил: – Этот молодой осел споткнулся и едва не выронил сосуд, удержал, но расплескал! Отнес, что осталось, в мастерскую, а обратно уже пошел с огнем, хотел козлы подвинуть. Увидел, что натворил, и перепугался, баран!

– И просто убрал дырявые ковры вниз? – спросил я. – Не по одному же их грузят, целой стопкой, наверно, забрасывают в повозку? Тем более именно эти были не очень большие, так?

– Именно, Вейриш-шодан… Словом, брат обещал отработать мой убыток, – сам себя перебил Итиш. – А этого косорукого – пристроить к какому-нибудь другому делу, чтобы больше ничего не напортил! И за что же мне платить, сам посуди, если я сам обо всем догадался? Скажи, разве я не прав?

– Интересно, – вслух подумала Фергия, – почему он не взял фонарь? Вряд ли сосуд с раствором был такой уж большой, и юноша нес его обеими руками… А даже если так, он не первый раз ходил той тропинкой, верно? Еще и луна наверняка светила – она тогда шла на убыль, если не ошибаюсь, но это все равно не кромешная тьма…

– На что ты намекаешь, шади? – нахмурился Итиш.

– Да так… Не вспомнишь: не найдется ли в доме твоего брата или у соседей какая-нибудь хорошенькая девушка? Может, чья-то дочка или служанка?

– Как не быть! То есть, постой-ка, ты намекаешь… – Он обхватил голову руками и застонал.

– Юноша мог встречаться с нею в потемках, – с удовольствием сказала Фергия. – Один-два поцелуя, не более того, это так захватывающе! Вспомни молодость, Итиш-шодан: неужели ты никогда не бегал на свидания? Я знаю, что в Адмаре это не очень-то приветствуется, но… При желании можно найти способ увидеться с подругой.

– А фонаря не было, чтобы никто не заметил! – тихо взвыл торговец.

– Если хочешь, я предположу, чем именно они занимались на твоих коврах, и ради уничтожения каких следов пришлось воспользоваться той едкой дрянью, – без тени улыбки добавила Фергия, и он завыл громче. – Хотя нет, нет, вряд ли. Думаю, твой племянник порядочный юноша, он не мог лишить подругу невинности наспех, да еще прямо возле тропинки, пускай и на прекрасном ковре. Скорее, так разволновался после первых робких поцелуев, что действительно споткнулся и разлил жидкость.

– Но кто?.. – не слушая, сказал Итиш. – Дочь соседа? У него их три… и у другого – пять! И племянницы! И внучки! Если этот молодой баран опозорил какую-то из них…

Он пару раз стукнулся лбом о прилавок, и Фергия жалостливо потрепала его по плечу.

– Продолжай свои изыскания, Итиш-шодан, – сказала она. – Жаль, ты не маг, а потому не сможешь узнать, правду ли говорит тебе племянник. Амулеты, конечно, хорошая штука, да ведь их часто подделывают… Но ты не сдавайся! Я уверена, не пройдет и полугода, как ты дознаешься истины! И я в самом деле не возьму с тебя денег за совет, не переживай об этом.

«Да уж, за такое представление приплачивать впору», – подумал я. Та же мысль явственно читалась на лице Фергии.

– А теперь нам пора, Итиш-шодан, – добавила она. – Трудись. В конце концов, ты делаешь это на благо семьи!

Не уверен, что это его утешило…

– Вы всерьез предположили вот такое? – спросил я, когда мы достаточно удалились от лавки Итиша. – Я имею в виду, в Адмаре…

– Я помню вашу лекцию, Вейриш, и знаю, что здесь девушек принято держать взаперти, – отмахнулась она. – Но в сельской местности им приходится работать, особенно если родители не слишком богаты и не могут тратиться на прислугу. Значит, не очень-то их закроешь: то скотину нужно кормить, то еще что… Вполне получится и увидеться с соседским парнишкой, и сбежать на полчасика, уверена.

– Бедный Итиш, – искренне сказал я.

– На самом деле я почти уверена, что его оболтус-племянник действительно поленился взять фонарь, споткнулся, облил ковры и боялся сознаться, пока его не приперли к стенке, – улыбнулась Фергия.

– Зачем же тогда эти ваши непристойные предположения?

– Чтобы Итишу жить не скучно было, – ответила она. – Пускай на своей шкуре почувствует, каково приходится судебным магам. Это полезно. Знаете, многие считают, что мы берем деньги просто так: пришли, задали пару вопросов, подумали денек-другой… а время-то идет, и стоит оно дорого! Ну а потом – раз! – и выдали ответ. Но такое случается крайне редко, Вейриш.