Шрифт:
Я рывком подтянул туловище наверх, вылезая из колодца. Кое-как выпрямился, развернулся к парящему в воздухе глифу. Протянул к нему руку.
Хорошо, что меня сейчас никто не видит. Со стороны я, наверное, смотрюсь страшновато – обожженный, оскалившийся, с выпученными глазами, дрожащий от возбуждения и что-то невнятно бормочущий.
Глиф рассыпался блестящими осколками, едва я коснулся его, и осколки эти, покружив в воздухе, будто рой светящихся пчел, устремились ко мне, прилипая к правой руке. Кожу слегка защипало, но на фоне предыдущих испытаний это было скорее легкое приятное покалывание. Еще немного – и на руке в районе бицепса проступили темные очертания татуировки. Только какой-то странной – понять, что на ней изображено, было невозможно. Это был скорее кусочек паззла.
Почти в тот же миг я перенесся обратно к входу в крипту. Боль от ожогов исчезла, на мне снова была моя броня, а перед глазами выплыло строка системного уведомления.
Вы изучили умение школы Металла «Орихалковый клык».
Я заглянул в интерфейс. На вкладке умений появился раздел школы Металла, так же, как и остальные, разделенный на атакующую и защитную ветки. Клык, как я и предполагал, относился к нападению, а не к защите.
«Орихалковый клык». Атакующее умение школы Металла.
Монах использует заряд чистой Ци, чтобы после трехсекундной подготовки нанести сокрушающий удар кулаком, пробивающий физическую броню противника.
В момент удара кулак превращается в раскаленный орихалковый клин, а показатель брони противника уменьшается на показатель собственной брони монаха без учета доспехов и может достигать отрицательных значений.
При отрицательном показателе брони противник получает дополнительный критический урон.
Умение можно применять не чаще, чем раз в 30 секунд.
С ростом уровня умения при расчете снижения брони противника собственная броня монаха умножается на повышающий коэффициент.
Уровень: 1. Прогресс: 0/50.
Ни хрена себе! Прошибать кулаком щиты и кирасы – это впечатляет. Одно смущает. Эффективность умения завязана на показатель собственной брони, без учета доспехов. А повышать ее способов не так уж много. Прокачивать Живучесть больше чем на тысячу пунктов. Обзаводиться зернами на Нить пути с показателями «+N к броне». Пользоваться баффами малых алтарей Металла. Ну, и наверняка среди остальных умений школы Металла будет что-то из той же серии. Однако, как я уже начинал догадываться, лучше всего все эти приемы будут работать, если вообще отказаться от сторонней брони.
Да уж, идти в бой в одних портках… Может, в школе Металла есть и пассивный скилл «Стальные яйца»? Он бы очень понадобился.
Хотя, пожалуй, это качество должно быть по умолчанию у всех, кто решился вступить на путь Металла. Есть ли оно у меня? Сам не уверен. Но первый шаг на этом пути я уже осилил, и глупо останавливаться.
Так что вперед, Мангуст!
Глава 17
Гром и молнии
Каждый раз, как вхожу в Артар после дня, проведенного в реале – будто вырываюсь на свободу из клетки. Понимаю, что звучит глупо, но ощущения именно такие. И я в них не одинок – сеть за последние месяцы заполонили сюжеты о повальной эпидемии эскапизма, особенно у молодежи. Психологи и футурологи бьют в набат – что станет с человечеством через десять, двадцать, пятьдесят лет развития Эйдоса? Уже сейчас полно тех, для кого виртуальная реальность – как наркотик. Тратят последние деньги на покупку модема, бросают работу, живут впроголодь, распродают барахло из квартиры, лишь бы оплатить очередной сеанс…
По мне, так ничего нового. Сломать человеку жизнь проще простого – достаточно, чтобы у него появилось то, чего он будет хотеть слишком сильно. Так сильно, что это желание будет затмевать все остальное. И не так уж важно, что конкретно это будет за страсть – алкоголь, наркота, «однорукие бандиты», виртуальные грезы. Зависимость есть зависимость.
Появилась ли у меня зависимость от Артара? Еще бы! Даже, пожалуй, раньше, чем я смог попасть сюда. Но пока я особо не парюсь на этот счет. Да, игра занимает все мои мысли, но ведь это сейчас и моя работа. Будем считать, что совмещаю приятное с полезным.
Хотя, чего уж таить, время от времени тревожные мысли посещают. Особенно после недавнего разговора с отцом. Он все не мог успокоиться по поводу того, что я бросил университет. Сначала пробовал давить за счет того, что лишил финансовой поддержки. Но, когда обнаружил, что я вполне обеспечиваю себя и сам, кажется, был обескуражен. В который раз убеждаюсь, что он никогда не воспринимал меня всерьез. А тут вдруг понял, что я совершеннолетний, самостоятельный, от него не завишу, так что и рычагов воздействия на меня у него не осталось. И разговор со мной ему пришлось выстраивать уже на равных. А это было нелегко.
Даже не знаю – мы были настолько разными изначально, или же я с детства подсознательно стремился стать непохожим на него? Наверное, и то, и другое, вместе взятое. Даже удивительно, как у тебя может быть мало общего с родным отцом. Вроде ведь против природы не попрешь. Гены, порода, все такое…
Но, надо отдать ему должное. Он смог довольно быстро наступить на горло своему самолюбию и пойти на диалог. Причем не телефонный, а приехал сам. Мы просидели около часа в ресторанчике неподалеку от моей квартиры, и это был, наверное, самый тягостный час в моей жизни. Хотя кое-что из того, что говорил отец, въелось в память.
– Знаешь, что меня обычно терзает больше всего? Не потерянное время, не потерянные деньги. Даже не близкие люди, которых потерял. Обиднее всего – разочарование. Когда ты очень долго к чему-то стремишься, тратишь на это кучу сил, а потом… Потом, когда уже все достигнуто, вдруг понимаешь, что все это зря. Что сама цель, к которой стремился – мусор. И что процесс ее достижения интересен был куда больше, чем результат.
– Есть куча вещей, в которых процесс важнее результата, – пожал я плечами.