Таласия поражённо смотрела на него, приоткрыв рот. Кан тем временем не мог отвести взгляд от её чуть опухших губ и румяных щёк, сидя на снегу. Волосы девушки казались темнее, на фоне белого снега вокруг и самих снежинок, запутавшихся у неё в прядях. Её грудь тяжело вздымалась, и прерывистое дыхание придавало некую завершённость образу. Он сжал кофту Таласии, что сидела сверху, наклоняя голову вбок и еле поддаваясь вперёд. Девушка выдохнула ему в губы, пока снег прошёл сквозь её пальцы.

Она почти прикрыла глаза, пока её не сшибла Эстэл, с ненавистными криками про Кана.

В это время на Рубиуса напал Ларадей, обвиняя в том, что-то почти посягнул на честь его королевы. Сердца обоих громко стучали, ударяясь об рёбра. В голове каждого смешалось всё происходящее, от чего вернуться в боевое состояние им было трудно.

— Вот, чем они занимаются? — Профессор Дариэль со скепсисом смотрел на наследников, что дрались в снегу, как дети. Брюнет и эльфийка сидели на подоконнике в библиотеке, обшитом мягкой тканью. На столике рядом стояли две кружки чая, из-за которых пахло барбарисом и кардамоном, и несколько открытых книг. Сапфира взяла свой напиток, с блаженством ощущая тепло в руках.

— Они просто веселятся. Им всего-то, от пятнадцати до семнадцати.

— Мне страшно жить в будущем, в котором они будут править Ларадесом. — Сапфира усмехнулась, и прядка волнистых серебряных волос выбилась у той из причёски. Дариэль с нежностью заправил её за ухо. Сапфира улыбалась, смотря в окно.

— Это ведь ещё и тренировка.

— Ну да, захваты они хорошо отрабатывают…

— Не будем отбирать у них их детство. Им и так рано предстоит его лишиться. — Сапфира вздохнула, закрыв глаза. Увидев, как тяжело у неё опустились плечи, брюнет пересел на её сторону, притягивая за плечи и обнимая одной рукой, беря в другую книгу по истории Ларадеса. Сапфира закрыла глаза, положив голову ему на плечо.

Эйлал, вся мокрая шла отдать одежду служанкам, чтобы те высушили её. Мокрые следы оставались за ней и тянулись за ней по пятам. Несмотря ни на что, она была счастлива. Казалось, она никогда в своей жизни так не веселилась. Даже, когда в далёком детстве играла в прятки с детьми слуг, прячась от их разъярённых родителей. Эйлал трогала свои мокрые волосы, что успели чуть подсохнуть, петляя по светлым коридорам.

После их игр Дэтсё и Эстэл стали кашлять, что предвещало последствия их валяния в снегу и мокрой одежды. Но, даже они были довольны, что было видно по их светящимся глазам. Девушка почти свернула в другой коридор, но едва заметив золотую макушку короля Смарагдуса и его корону, кинулась обратно. Мысленно, она поругала себя. Ей нечего было бояться.

— Король Коридон, боюсь это серьёзно.

— Не думай об этом, гонец. Пара небольших бунтов это всегда полезно для страны. Не всегда же всё будет мирно. Главное, что мы подавляем их.

— Но сир, эти бунты… кажется, словно они несут в себе что-то серьёзное.

— Не преувеличивай. Сколько их всего?

— Тринадцать. — Послышался удивлённый выдох.

— Тринадцать? — Послышался шелест бумаги, словно кто-то отрывал блокнот.

— Четыре в Аквамарии, четыре в Рубинии, два в Сапфирии и три в Алмазии.

— В бунтах есть что-то общее?

— Причиной каждого стало мнение народа, что соблюдение королевских законов несёт неблагоприятные последствия для крестьян.

Эйлал судорожно выдохнула, пытаясь ни чем не выдать своё присутствие. За углом стояла тревожная тишина, что давила словно тонны океанской воды. Таласия услышала вздох короля Смарагдуса.

— Всегда были недовольные, но до такого обычно не доходило.

— А восстание в 140-х годах?

— Откуда тебе известно о нём? — От сурового голоса короля Коридона Эйлал поёжилась, и была уверена, что гонец сделал тоже самое. Он неуверенно залепетал.

— Когда я сообщил королю Иелдару, он сказал «Надеюсь, это не достигнет таких масштабов, как восстание 140-х».

— Вот как. Запомни гонец, об этом нельзя говорить. То восстание стёрлось из памяти людей и осталось лишь в документах запретных секций. Это известно лишь королям.

— Да сир. Я даже не заикнусь об этом.

— Вот и молодец. Теперь отправляйся обратно к Иелдару, и скажи, что я навещу его в скором времени.

— Как скажете. — Послышались отдаляющиеся шаги, эхом отражающиеся от стен. Эйлал бегала испуганными глазами по полу. Что за восстание 140-х? Она никогда не слышала о крупных восстаниях в Ларадесе. Запретная секция? Может, она была в библиотеке. Библиотека Изумрудии была огромна. Вполне возможно, что где-то была неизвестная большинству часть. В голове мелькали слова гонца.

«Четыре бунта в Аквамарии».

От этой фразы её сердце сжалось. А вдруг, её родители пострадали? Или случилось что-то очень серьёзное? Таласия боялась самой мысли, что это приведёт к перевороту. Она чётко решила разузнать о бунтах и о том, что известно лишь королям.

Кан задумчиво теребил край одеяла, лёжа на кровати. Подушка, на которой тот лежал, пахла самыми разными духами, перемешиваясь в один резкий аромат. Но там не было аромата ландыша, который ничто не могло заменить. Кан цокнул, сводя брови.