– Надеюсь, будет соблюден принцип добровольности? – заметил Чом.
– Никаких принципов добровольности! Я выбрал троих. Со мной пойдут Бравый, Страуме и Мерниек.
Чом даст исчерпывающие указания наружной группе.
В случае чего вы из кожи должны вылезти, но прикрыть отступление. Уточним детали.
– Почему не пришел Мерниек? – спросил Чом.
Епис не ответил.
– Здесь тебе не вокзальное справочное бюро, - съязвил Бравый, глянув на Чома.
– Вопросы такие, - начал Епис. – Первый: для семьи Мистера приготовили новую квартиру?
– Да, - ответил Чом.
– Одежда, документы для Господина в порядке?
– Да. Куплен билет на поезд. В Петербурге обеспечены явки. Подготовлен ночлег за городом. Все предусмотрено до последней мелочи.
– Повторяю, - сказал Епис, - место встречи у почтамта. Время встречи восемь часов десять минут.
Излишне добавлять, что являться раньше воспрещается, опаздывать воспрещается. Приводить за собой хвост воспрещается. Форма одежды благопристойная. Ничего бросающегося в глаза.
– Одиножды один - один!
– Не иметь при себе никаких документов!
– За исключением некролога и завещания.
– С каким оружием?
– С луны свалился? Два маузера.
– Хотелось бы послушать твой план действия, - сказал Бравый.
– Идет. Смотрите, - ответил Епис, склоняясь над схемой, - здесь мы входим, вот лестница на второй этаж, проходим тут и оказываемся в приемной. Нужно проникнуть во внутреннее помещение. У дверей часовой, мы со Страуме проходим мимо него. Ты и Мерниек остаетесь в приемной, нейтрализуете часового.
– Как, как, ты сказал?
– Нейтрализуете часового!
– Мне послышалось - материализуете. Все же мог бы выражаться попроще.
– Идет. Итак, материализуете часового, городовых и прикрываете лестницу, с тем чтобы не дать сторожевой роте спуститься вниз.
– Мы вдвоем?
– Вы вдвоем.
– Не дать спуститься вниз ста шестидесяти откормленным верзилам?
– Не дать спуститься вниз! Только не сразу, сначала выждать, пока мы со Страуме пройдем внутрь.
– Так что ж прикажете нам делать? – воскликнул Бравый. – Сказать им, обождите, милейшие шпики, мы начнем стрелять по вас немного погодя. А покуда не сыграем ли в очко?
– Что-нибудь придумаете.
– Ну конечно, приведем слона, уложим поперек лестницы, чтобы сто пятьдесят солдат не сбежали вниз.
– Сто шестьдесят.
– Спасибо, что поправил.
– Ну довольно, будем серьезны! Я и Страуме проникаем внутрь. Камера Господина расположена здесь.
Вместе с ним Мистер, Грундманис, Межгайлис и еще двое товарищей. Камеру по утрам отпирают, наших ведут умываться. Там на месте будет видно, что делать.
– Я бы припас бомбу для второго этажа.
– Нельзя, много шума. Услышат наружные постовые, спустят на нас пулеметную роту, и тогда пиши пропало.
– Остается положиться на удачу.
– Кто прикроет отступление женщине?
– Озолбауд.
– Снова пойдет Аустра Дрейфогель?
– Нет, ей нельзя. Один из дежурных может ее опознать. В прошлый раз она и так натерпелась страхов. Очень удивилась, что шпик ее не узнал. Пойдет Анна.
– Все ясно.
– Если кого-то ранят?
– Легко - сам уйдет,
– А тяжело?
– Сам знаешь.
– Знаю.
– Уж тут ничего не поделаешь.
– Теперь приятная весть из Тукумса, - сказал Епис. – Убит начальник карательной экспедиции граф Ламсдорф, а вместе с ним барон РОЭ.
– Ты когда-нибудь язык сломаешь, произнося такие фамилии!
– РОЭ - это графский адъютант?
– Да. Дело было в корчме.
– Прямо-таки зависть берет, когда послушаешь, что там Зеленый со своими ребятами вытворяет. Чипус, наверно, тоже участвовал. Ну, тьфу, тьфу, тьфу, чтобы завтра и у нас все сладилось!
Тетушка Ригер на кухне раскладывала карты, гадая на своих ребят. Ее невестку застрелили прошлым январем в многолюдной демонстрации у железнодорожного моста, сын Кристап, известный также и под кличкой Чипус, повез внука к родственникам в Тукумс. Пока еще не вернулся. Теперь у тетушки Ригер жили друзья Чипуса, славные ребята, совсем еще дети, и каждый день им грозила смерть, карты предсказывали все самое худшее, и тетушка Ригер молилась за них:
– Господи, ты же видишь, они за правду стоят. Помоги им по своим возможностям, отведи от них пули и сабли, защити от дурного глаза и погибели!
