Год назад Флинн Кормак и Джубили Чейз провели теперь уже печально известную трансляцию c Эйвона, призвав Галактику стать свидетелем для предотвращения гибели их планеты, защитив ее тем самым от уничтожения. Некоторые говорят, что Флинн — сумасшедший, другие шепчутся о заговорах. Никто не знает правды.
За год до этого Тарвер Мерендсен и Лили Лару были спасены после страшного кораблекрушения, но перед этим планета, ставшая местом гибели «Икара», раскрыла им страшные секреты «Компании Лару». Теперь они живут двойной жизнью: общественной под прицелами камер и тайной вдали от взора мира.
Сейчас же, в центре Вселенной на планете Коринф все четверо вот-вот столкнутся с двумя новыми игроками, которые доведут борьбу против «Компании Лару» до логического конца. Гидеон Маршант — восемнадцатилетний компьютерный хакер — смышленый малый и уличный боец. Он будет обходить лучшие меры по безопасности, чтобы хакнуть то, к чему другие не осмеливаются даже подступиться.
У обаятельной и привлекательной Софии Куинн убийственная улыбка, и к тому времени, когда вы прекратите замечать это, она заставит вас предложить ей свой кошелек, свою машину и все, что она пожелает. Она считает «Компанию Лару» ответственной за таинственную смерть своего отца и жаждет мести любой ценой.
Когда служба безопасности «Компании Лару» пресечет отдельные попытки Гидеона и Софии проникнуть в их штаб-квартиру, они будут вынуждены работать вместе. У каждого из них есть своя причина желать уничтожения «Компании Лару», но ни один не доверяет другому. Совместная работа может стать лучшим шансом раскрыть секреты, которые так отчаянно пытается скрыть «КЛ».
Эми Кауфман, Меган Спунер
Раздробленный свет
Переведено специально для группы
"*°†Мир фэнтез膕°*"
http://vk.com/club43447162
Оригинальное название: Their Fractured Light
Авторы: Эми Кауфман и Меган Спунер / Amie Kaufman and Meagan Spooner
Серия: «Звездная пыль» 3/ Starbound #3
Перевод: Светлана Дианова
Редакторы: Александр Иванович Иркин, Светлана Дианова
Вычитка: SD
Посвящается нашим сестрам Джози Спунер и Флике Кауфман,
самым первым соучастницам по преступлению,
чьи фантазии помогли нам встать на путь повествования
несколько лет назад.
Пульсация.
Безмолвие колеблется и распадается, и там, где когда-то не было ничего кроме нас, появляется что-то новое. Яркое и твердое, холодное и сглаживающее поверхность безмолвия, новое, что появилось только на мгновение, прежде чем снова исчезнуть.
Но мы вместе. И мы наблюдаем. И мы ждем, потому что никогда не было ничего нового, и мы хотим увидеть это снова.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СОФИЯ
ПЕРЕЛИВАЮЩИЙ НА ТРАВЕ солнечный свет прекрасен, хоть я и знаю, что он искусственный. Свет не ласкает теплом кожу, у меня не будет ни загара, ни веснушек. Трава не сминается под ногами, которые проходят сквозь нее, ступая на мраморный пол, что находится под голографией. Год назад я бы ахнула вслух при виде солнца и голубого неба, даже голографического, но сегодня я нахожу, что это просто заставляет меня скучать по дому. Я бы все отдала сейчас, чтобы поднять голову и увидеть свинцовые облака, а потом опустить взгляд и встретить болото, уходящее за горизонт, что ни один голографический вестибюль в офисном здании не может надеяться повторить.
Голокомната полна людей, и в то время как многие из них кажутся сотрудниками главного офиса «Компании Лару», других сложнее определить. Некоторые держат в руках старомодные портфели, в память о древней, винтажной моде с Земли 1920-х годов — нынешняя причуда среди верхушки общества. Другие щеголяют с пустыми руками. Притворное ношение кошельков и сумочек абсурдно, когда все, что в них бы лежало — деньги, документы, телефоны, идентификационные карты — было оцифровано сотни лет назад.
Но эта тенденция позволяет легко и без вопросов носить с собой все, что мне нужно. Всего пару лет назад я бы застряла в псевдо-викторианском наряде, если бы хотела быть модной, пряча инструменты своего ремесла под громоздкой юбкой. А так мое чайное платье легкое, в нем удобно бежать, если это понадобится, и, самое главное, воздушное, невинное кружево цвета слоновой кости заставляет меня выглядеть даже моложе моих семнадцати. Я прижимаю сумочку к себе, делаю глубокий вдох и осматриваю толпу людей.
В воздухе висит напряжение, которое учащает мой пульс. Это тонко — те, кто прячется здесь на виду, делают это безупречно. Почти. Я выросла на Эйвоне, и я знаю, как считывать толпу. Я знаю, как быстро протест превращается в бунт… я знаю, как быстро мирный город становится полем битвы.
Я не имею понятия, в курсе ли обширная сеть службы безопасности «Компании Лару» о подпольных протестах, запланированных на сегодня. Я знаю о них только потому, что мне рассказал об этом один из моих контактов из организации «Коринф Против Тирании» — смешное название, но романтично по-хорошему бороться против угнетателей. Оглядывая голокомнату, оснащенную диспенсерами лимонада, шипящего здесь и там на парящих подносах; с атмосферой, наполненной разговорами и смехом, я не могу не думать о том, что эти люди понятия не имеют, что такое угнетение. Я отрываю глаза от пары, снисходительно наблюдающей за ребенком пяти или шести лет, преследующим пару голографических птиц в воздухе. Есть причина по которой «Компания Лару» каждый год возглавляет список «Лучших мест работы в Галактике», и если бы я была тем, кто организует сегодняшний протест, я, конечно бы, не выбрала бы новую голокомнату на двадцатом этаже.
Бесплатная для сотрудников, и доступная для общественности за небольшую плату, голокомната является частью новой информационно-пропагандистской программы Лару. «Видите, какой я щедрый?» — вопрошает он. — «Я посвящаю целые этажи своего главного офиса обеспечению безопасных, забавных мест для вас и ваших детей.» — Его кампания, чтобы заставить Галактику любить его, заставить людей забыть обвинения, выдвинутые против него в эфире Эйвона, достаточна, чтобы внутри меня все сжалось… и не в последнюю очередь потому, что это работает.
Народ здесь кажется счастливым. Никого не волнует, что год назад люди до печально известной речи Флинна Кормака умирали на Эйвоне. Никого не волнует, что Родерик Лару — монстр, в основном потому, что только небольшая часть людей здесь и там на самом деле поверили в слова Флинна. Люди здесь жаждут оказаться на страницах СМИ, чтобы потом сказать, что они были на протесте. Некоторые из них, вероятно, надеются, что их арестуют, чтобы они могли позже опубликовать свои фотографии в гиперсети.
Но это очень отвлекает меня от того, зачем я здесь.