— Знаешь иногда лучше не слышать, а тем более промолчать.

— Так точно! Разрешите идти, — вскочил я.

— Свободны, лейтенант. И знайте, Сенсей никогда, ничего не делает просто так.

Вот так, и я абсолютно свободно, отбыл на отработку к Непийводе.

За оставшееся время мы почти закончили со станками и далее я уже был не особенно нужен, люди рукастые сами закончат.

Со спецвооружением я ознакомился тщательно: разбирал, собирал, подготавливал к открытию огня, устанавливал, наводил… все в холостую. Особенно помогли освоению техники тренажеры и имитаторы, собственной конструкции старшего лейтенанта, несложные, но прекрасно закрепляющие эффективную моторику движений оператора-стрелка и быструю оценку боевой ситуации. Здесь Непийвода был неподражаем, сказывалась огромная практика. Я опять осознал, уже в который раз, как мне повезло — Непийвода был профессор, нет академик-практик нашего спецвооружения и подозреваю не только нашего. Осталось пострелять, а это я очень люблю.

За прошедшее время я сменил свое место жительства, помог капитан Пермяков, с протекции Кириллова. Сосед Пермякова, по лестничной площадке ДОСа, демобилизовался и ожидал квартиру в Борисове. А на время ожидания решил, с семьей, поселиться в деревне Гливин в доме матери супруги, недавно похоронившей мужа. Детей же возит в школу в Борисове, 10 км не расстояние для его Москвича-412. Вот и решили сдать комнату в двухкомнатной квартире, одинокому офицеру. Меня это устраивало и я без проблем договорился с хозяйкой, заплатив сразу за полгода вперед и обязуюсь полностью оплачивать коммунальные расходы.

Мебелировку подобрали в КЭЧ, простую, но удобную и вполне удовлетворяющую мои скромные запросы. Выкупил у хозяйки неисправный холодильник Минск-1, по смешной цене, в своих способностях его отремонтировать, сомнений не было. Так и получилось, смотался на Минский завод холодильников и приобрел все необходимые комплектующие, для производства ремонта и еще баллончик фреона, на всякий случай. Звериное лицо развитого социализма.

Спальные принадлежностями, ну какие проблемы в этом у военнослужащих и жителей окрестных деревень? Точно, их нет, как и нет самогона в деревнях Белоруссии, его выгоняют в партизанских землянках. Вера просветила. Наше знакомство с ней продолжалось к обоюдному удовольствию. Она жила в доме с родителями и дочкой, муж как отправился на заработки, так его и носило по городам и весям Союза в погоне за длинным рублем. Помогал семье если и не регулярно, то очень прилично и кроме всего прочего — Вера его любила. Так, что я был лишь приемлемым вариантом утоления женского естества. Принцип, где живешь ни-ни-ни, чтился нами обоими и с моим переездом на снимаемую жилплощадь, обрел регулярность и цивилизованность.

Таким образом я встроился в жизнь бойца группы, однако Валееву этого показалось недостаточным и он опять меня нагрузил, что бы жизнь медом не казалась — пристроил в ДОСААФ на обучение: пилот малой авиации. В выходные ездил в Минск на теоретические занятия только, что бы засветиться, а практики на АН-2 и у нас в бригаде было выше крыши. Технарь — моя ниша в группе и нужно было соответствовать, я это понимал и принимал, как должное.

Наконец состоялся, давно ожидаемый, разговор с Сенсеем.

— Алексей, ни как у тебя накопились ко мне вопросы?

— Да, Сенсей, зачем вы возитесь со мной?

— Во первых, ты недооцениваешь свои возможности в боевых искусствах. У тебя отличная школа.

— Время, когда нужно было сделать рывок к мастерству, 16–18 лет, я упустил безвозвратно и вы это знаете много лучше меня.

— Это так, но сейчас ты начинаешь набирать темп.

— Ну и что, я все время буду отставать от ваших учеников, а вы почему то тратитесь на меня и время, и силы.

— Вот в этом твоем вопросе и заключен ответ. Ни один из моих… вышибал, не подумал бы об этом. Что ты знаешь о SAS?

— Спецназ Великобритании, наши коллеги.

— Нет, они больше спецназа — это спецслужба.

— И в чем отличие?

— В мозгах, они кроме разведки и боя обучены как полевые агенты. Внедряются в страну противника по легенде, как сотрудники легальных организаций своей страны или работают как высококвалифицированные спецы в странах соцсодружества. Гонят информацию, но главное, в час «Ч» начинают выполнять свои основные задачи, подобные нашим.

— А какое здесь мое место?

— А то ты не догадываешься: знание языка, специальность полученная в лучшем строительном вузе страны, сданный кандидатский минимум, два изобретения. Это уровень, молодость это, в данной ситуации — все. Ты можешь достать моих парней, они тебя — никогда.

— Все это налагает на меня определенные обязательства?

— Нет, ни в коей мере. Делай, что должно…

— … и будь, что будет.

Вот так мы и поговорили, из разговора я понял еще одно, что наш особист, скорее всего, на побегушках у Сенсея.

А весной к нам нагрянули проверяющие с инспекторской проверкой из ГРУ ГШ ВС СССР и штаба округа. Сказать, что это стало неожиданностью — неправда — проверка, как говорится, назревала. И все равно подъем бригады по тревоге ночью, общая постановка задачи председателями комиссий (генерал из Москвы и генерал из штаба округа), экипировка на десять суток, погрузка в АН-2 отделения для десантирования и вскрытие Касимовым конверта с заданием, уже в полете, задало ритм… ритм выполнения боевой задачи.