– Чёрт! Алекс! Где ты? – он встал на ноги.

Он обошел весь дом, зовя её по имени, но она так и не отозвалась.

Неужели его жизнь снова станет прежней?

Утро, завтрак – яичница с кофе. Пока у умывался понял, что пора бы побриться. Порезался. Выбежал из дома как обычно слишком поздно. На ходу забежал в кофейню.

Работница заведения уже знала, что нужно делать.

– Тройной американо? – спросила она.

Клаас замер, не зная, какой кофе он хочет. Каждое утро он берет именно этот кофе, но может стоит что-то поменять?

– Латте.

Девушка была удивлена, но лишних вопросов задавать не стала.

Автобус в другую часть города, плащ и кейс с документами, снова на работу за компьютер делать расчеты. Офисное здание блестело своими мытыми окнами, и к нему спешило множество его сотрудников.

– Доброе утро, Клаас! – к нему подбежал Маркус.

– Доброе.

– Тройной американо?

– Нет, ты не угадал. Ха-ха!

Маркус на секунду перестал улыбаться.

– С чего это вдруг ты купил что-то другое? Там горячий шоколад с ванилью? Решил, раз с девушками не очень, то можно попробовать…

– Заткнись, Маркус! – Клаас не сдержал раздражения.

– Да не злись ты на меня! – Маркус смеялся. – Вот если бы у тебя был секс!

– Он был, – холодно перебил его Клаас, – позавчера, и в день до этого.

– Да ты что?! – Маркус был так поражен и вовлечён в эту тему, что не замечал мимо проходивших девушек, которых явно задевало его безразличие. – Что за дамочка? Ты потому с другим кофе? Может ты влюбился?

– Первая дамочка была на твоей вечеринке, когда я пришел, конопатая такая. Она работает секретарем у психолога, к которому я обращался. Ну, после сеанса я трахнул её в каморке.

– Вау! Клаас! Шутишь? Да ты полон сюрпризов! – Маркус смеялся.

Вместе они прошли к своим местам, и к ним подошла одна из сотрудниц.

– Вы сегодня так увлечены разговором, – заметила она, явно желая, чтоб Маркус заметил её.

– Это по твою душу, – сказал Клаас другу.

– Подожди, как там тебя, не видишь! Мы с Клаасом обсуждаем очень важную тему!

Девушка обиженно развернулась и ушла.

– По-моему ты зря так, – проговорил мужчина.

– Не важно, – Клаас отмахнулся, – и что вы потом с той девчонкой?

– Ничего, я просто её трахнул, – Клаас пожал плечами, – а позавчера, – тут мужчина наклонился ближе к другу и стал говорить тише, – ко мне в парке пристала девушка, та, которую потом нашли без головы.

– Стоп, – Маркус помрачнел, – но в новостях говорили, что она стала жертвой изнасилования.

– Похоже тогда я зря это сказал, – ответил Клаас.

– Ты изнасиловал проститутку и убил её? Ты отрубил её голову? – Маркус был белее снега.

– Нет, – Клаас уже очень сильно жалел о сказанном, – мы просто трахались, а потом вдруг…

И он замолчал, понимая, что не может сказать про Алекс.

– А потом ты её убил? Зачем, Клаас? – Маркус был в ужасе. На его лбу выступил пот.

– Не я, на нас напали! Видимо какой-то противник секса в парке. И я убежал.

Почему-то от собственных слов ему стало смешно, но Клаас сдерживал улыбку, пусть мысли об Александре вызывали чувство тоски. В груди ныло, и душу разрывало желание увидеть её.

– Ты говорил полиции? – спросил Маркус.

Клаас покачал головой.

Клааса раздражали день, работа и косые взгляды Маркуса. Он старался сидеть за монитором так, чтобы его было не видно, но от Маркуса было не спрятаться.

Мужчина положил перед собой лист, на котором была напечатана таблица и взял в руки карандаш. Нужно было работать, полностью игнорируя поведение Маркуса.

«Черт, какой я идиот! Чем решил похвастаться!?» – думал Клаас, а потом ловил себя на ошибке в расчетах.

За день он больше не разговаривал с Маркусом, а когда часы показали шесть вечера, он встал и покинул офис, даже не дожидаясь друга, понимая, что тот и не хочет идти с ним.

«Алекс, почему же ты меня оставила?» – думал Клаас выходя из здания. – «Где же ты?».

В этот момент ему пришли в голову страшные картины, что могло произойти с девушкой, но он выбросил их из головы, объясняя себе, что она и так уже мертва.

«А может нам нельзя было общаться? Может я знал слишком много? Может нас разлучило что-то большее чем мы?» – в этот момент Клаас поднял взгляд к смеркающемуся пасмурному небу, и ему на лицо сорвалась маленькая дождевая капля. – «Что если это был сам Господь?».

Мысль об этом вызвала у Клааса дрожь, и он опустил голову. В этот момент начался моросящий дождь, но Клаас не спешил под какую-нибудь крышу. Он вспоминал есть ли где поблизости какой-нибудь костел.