– А где другую-то взять? Ты видел где-нибудь других? Мне казалось, что Анжелика моя – вот она, другая, а в итоге что? Из тюрьмы ведь ждала меня, сука, не загуляла, а тут… – Джем тяжело вздохнул, махнув с досады рукой. – Что я все о себе-то. У тебя как? Все один? Или нашел кого? Ты, если что, с собой бери, пристроим. Не парься. Да и Вадик твой пригодится тут. Хотя он тоже скользкий тип. Осторожнее с ним.

– Я знаю его с детства, Жень. Ушлый он, согласен. Но безобидный. А насчет нашел кого или нет – пока сложно сказать. Поэтому пока оставлю вопрос без ответа. Поживем, увидим.

– Вот, как всегда. Ни слова, ни пол слова. Скрытный. Вот за что я тебя уважаю Миронов. Ты не трепло и не трус. И котелок варит. Халявы не ждешь, за выгодой не бежишь, работать привык, пахать, как все наши. Мало сейчас таких, Макс.

– Ты меня захвалил сегодня, – немного задумчиво отозвался Макс. Его мысли, стоило вспомнить о Лере, снова унеслись прочь от обсуждаемой темы.

– У тебя планы есть на вечер? – неожиданно спросил Пульман.

– Нет. Я закончил на сегодня все дела. Сыграть хочешь?

– Ага. Пошли в зал. Там у меня все, как в Монте-Карло…

Надо отдать Джему должное, веселиться он умел. Понятное дело, что одними играми дело не закончилось. Реки виски, самые красивые девочки Москвы, сауны, ночные клубы. Зависли на два дня в беспробудном запое и развлечениях. Единственное, от чего отказался Макс – это от доступных девиц. Сам себе удивлялся, но тошно было от одной мысли о разовом сексе с элитными шлюхами. Не похоже на него, но после встречи с Валерией все в его жизни изменилось, к чертям собачим. Думать ни о ком не мог, смотреть ни на кого не хотел. Помешательство какое-то. Не видел ее уже три недели, а из головы выбросить не мог. Никогда такого с ним не было. Случались, конечно, увлечения в юности и потом, но, чтобы так крышу сносило и циклило на одной – первый раз. Околдовала его ведьма, в размазню превратила. Каждый день удерживал себя от того, чтобы не сорваться и не позвонить ей, и она сама молчала. После той смс-ки перед вылетом больше ни одного сообщения. Упрямая или гордая – хрен ее разберешь. А может, просто похрен уже на него. Может, и надо было поехать, проводить, но изменять принятому решению Макс не умел и не хотел. Не понимал он, какого лешего ее в Турцию с подругами понесло. Его ей мало, значит. Развлечений захотелось.

Пока с Джемом гулеванил, позабылся немного, а как отходняк пошел, так снова, как волной накрыло. Дела делать надо, а в голове только она, Лера Ярцева, застряла занозой – не вытащить. И что теперь делать? Само не пройдет, ампутация не поможет. В последний день перед отъездом из Москвы снова напился с Джемом у него в коттедже на Рублевке, в отель вернулся и не выдержал… позвонил. Трезвый бы не стал, но тут так совпало… Тоска накатила, хоть волком вой.

И она, как обычно, с первого гудка. Сердце остановилось. Во рту пересохло, руки как у подростка вспотели. Дышать даже перестал. Лицо ее представил, и все – понял, что простит и поездку эту, и ждать будет, и встречать придет. Цветы, как полный мудак, купит, кольцо с бриллиантом, и не для украшения пальчиков ее красивых, а навсегда…. Чтобы не выбросила никогда, как тогда – в Неву.

– Алло, Максим… Алло. Я не слышу тебя. Связь плохая, – взволнованно щебетал ее голос. Помнит, не забыла. Это он даже через тысячи километров почувствовал. Вот как теперь скажешь, что не бывает так, чтобы раз и навсегда в сердце на вылет, и мир вверх ногами, душа нараспашку, планы все к чертям. Сидишь, как идиот, голос ее нежный слушаешь, и не надо ничего больше. Улыбка глупая расползается, бросить все хочется, вылететь прямо сейчас к ней…. Дела, работа, бизнес этот – все неважным кажется.

– Почему ты молчишь, Максим? – почти отчаянно спрашивает, испуганно. – С тобой все в порядке?

– Да, Светлячок. В Питер возвращаюсь завтра, – говорит, растягивая буквы, и потом срываясь. – Плохо меня без тебя, Лер. Зачем ты так…

– Дура я. Прости меня. Хочешь, приеду? Билет возьму и вылечу утром?

Хотелось сказать, что да, хочу, но не стал. Нечестно это. Как выпросил. Если бы сама хотела, давно бы приехала.

– Нет, не надо. Ты отдыхай. Дождусь я. Но без меня больше никуда не поедешь.

– Не поеду, Максим. Никогда. Обещаю, – ответила, а в голосе радость и слезы дрожат. Макс выдохнул, отпустило от сердца. Целый час говорили, смеялись, словно и ссоры никакой не было. Лера все по шагам рассказывала, что делала, ела, какая вода в море, сколько раз полотенца в номере поменяли, на какие экскурсии ездила, сколько книг прочитала, пока подруги развлекались. Каждый день стали созваниваться. Один раз днем на пять минут, потом вечером – по нескольку часов. И скучно не было. Темы находились. Лера фотографии свои посылала, в купальнике и без… Шалила девочка, дразнилась. А время шло, медленно, но двигалось к концу отпуска. И оба не скрывали радости, когда настал день вылета.

«Месяц пролетел очень быстро и одновременно тянулся очень долго.

Хотелось, чтобы встреча уже была близка. И вот этот день наступил, я вернулась из отпуска загорелой, отдохнувшей, цветущей, скучая и любя уже его всем сердцем. Наверное, именно этот отпуск запустил в мое сердце вредоносный вирус, от которого я до сих пор как в бреду. Как под кайфом. Именно тогда эта любовь засела в моей душе и не отпускает. Когда люди расстаются на какое-то время, их любовь укрепляется, именно это случилось с нами.»