Мы еще немного так посидели: я, упираясь лбом в его грудь, а он, гладя меня по спине. Но, затем, я сказала:

— Так! Это, конечно, все замечательно, но у нас еще дела есть! Надо бы собраться!

— Позвать горничную?

— Не нужно, — я встала с кровати и пошла к гардеробу, за платьем.

— Ты не против, если я с тобой позавтракаю?

— Нет. А вы не завтракали?

— Понимаешь, сначала приходилось смотреть за одной эльфийкой, которая провалялась без сознания 3 дня, затем бежать по делам, а потом эта эльфийка наконец очнулась, и я прибежал сюда. Так что, времени на завтрак не было.

— Извините! — крикнула я из ванной комнаты.

Через несколько минут, я вышла в однотонном фиолетовом платье до колена с пышной юбкой (куда же без нее), в черном кружевном болеро с длинным рукавом и в такого же цвета туфлях.

— И ты считаешь, что тебя могут принять за простушку? — спросил второй принц.

Мы быстро позавтракали. Когда принялись за десерт, я прятала свое пирожное от брюнета. Тот лишь усмехался, на что я отвечала, что это меры безопасности. А то опять заберет у меня святое! Конечно, эльф говорил, что в этот раз не будет так поступать, но я ему не верила.

После завтрака, мы с принцем пошли к вампиру.

— Удалось ли что-нибудь узнать? — спросила я, когда мы вышли из комнаты.

— Он был единственным вампиром в замке. Про того, который напал на тебя в городе, он не знал. Прибыл сюда 13 дней назад. Кровь принес с собой и прятал в винном погребе. Информацию о себе и о том, кто его послал, умалчивает.

— Умалчивает? С вашим-то даром?

— Мой дар не работает в двух случаях: если тот, у кого я спрашиваю, должен умереть через минуту или у него нет языка.

— Он что..? Неужели…?

— Да, каждый раз, когда я спрашиваю его, он пытается откусить себе язык. Говорит, что расскажет все только богине.

— Ясно. А вы его кормите?

— Конечно. И кровь даем. Все равно, она больше никому не нужна. Только даем меньше литра. Кстати, наручники, которые ты ему сделала, очень хорошие. Магией пользоваться не позволяют, силы высасывают, но не убивают. Можешь нам побольше таких сделать?

— Хорошо.

— Еще к нам сегодня прибудет Королева Вампиров.

— Которая кусается?

— Да, которая кусается, — эльф улыбнулся, и мы начали спускаться вниз по лестнице.

— А по какому поводу?

— Если ее словами, то "поглазеть на дитя богов и намылить шею одному паразиту".

— Неужели, уже всем известно, что я нахожусь в Эльфийском Королевстве?

— Да. Слухи очень быстро разносятся. А тем более про Лиенилде лиа Мор — дитя Богов и первую принцессу Эльфийского Королевства.

— У меня, теперь, статус такой?

— В яблочко.

— Я к этому долго буду привыкать. А насчет паразита, что именно Королева собирается с ним делать.

— Сначала оставит без крови, затем заставит сразиться с умертвием, а потом выпьет его до дна.

— Какая она добрая.

— Честно, я бы и сам его убил, но сначала, надо выяснить как можно больше информации.

— Тенебрисель, он нам не враг.

— Это еще почему?

— Как бы вам сказать… Враги не смотрят так, как смотрел он. Скорее всего, он охотно станет нашим союзником, но его что-то держит. У вас в камере есть прослушивание?

— Да.

— Отлично. Тенебрисель, пожалуйста, можете во время допроса не показываться вампиру на глаза.

— Хорошо. Лиен, — обратился ко мне брюнет.

— Да?

— Теперь, у нас равное положение. Обращайся ко мне на "ты".

— Не могу, — принц вопросительно поднял одну бровь. — Вы старше меня.

— Горничная и швея тоже старше тебя.

— Но вы, примерно, в 43 раза меня старше.

— Помнишь, что я тебе говорил? Возраст не имеет значения.

— Вам ведь бесполезно перечить? — эльф согласно кивнул. — Тогда, постараюсь. А в обществе?

— Тенебрисель и на "ты", — и наглая улыбочка. Нет, уши я ему когда-нибудь оторву! Зараза!

Вот и нижний этаж. Мрачное помещение, выполненное из камня, с железными решетками, что немного мерцали от магии. Почти все камеры для преступников пусты. А если и находился жилец, то он пугался каждого шороха. Мда. Позитивненько.

Каждый наш шаг раздавался гулким эхом, отчего заключенные вздрагивали. Звон ключей, на руке принца, еще больше устрашал эльфов. А когда брюнет проходил рядом с камерами, то преступники, вообще, словно дикие зверьки, прятались по углам.