Арокс снова втягивает воздух в долгом, лихорадочном хрипе и смотрит на меня изумленными глазами. Нет, на самом деле, это шок.

Мне хочется засмеяться. Определенно никто не делал этого с ним раньше.

И я счастлива сделать это для него.

Особенности его члена просто делают это немного сложнее, и я должна быть особенно осторожной, чтобы не задеть его зубами. Но ощущая языком и руками твердые, гладкие кольца и маленькие выпуклости вдоль его ствола, я уверена, что хочу, чтобы это как можно скорее было во мне. Уверена, если бы я изобрела такую же игрушку для взрослых на Земле, то стала бы миллионером в тот же день.

Особенно, если добавить то, что я замечаю только сейчас, и, видимо, это является признаком приближения к финишу — у Арокса есть второй член над первым, и теперь он тоже становится твердым.

Я догадываюсь, что он предназначен для стимуляции клитора женщины в нужное время, чтобы оба могли кончить вместе. Это замечательно, и теперь я определенно не могу дождаться, когда почувствую его внутри себя.

Но я думаю, это произойдет в следующий раз. Через несколько минут дыхание Арокса меняется, и я чувствую, как его член у меня во рту становится еще больше.

Я осторожно вынимаю кончик и облизываю его, все еще глядя на него и продолжая двигать руками.

Он кряхтит, его член дергается в моей руке, а затем длинные струйки белого вещества вырываются из него и падают в воду в нескольких футах от нас, в то время как все тело Арокса дергается в неудержимо супергорячем мужском оргазме.

Затем он издает длинный вздох, который можно интерпретировать как удивление и радость в одном.

Вставая, я все еще держу его член одной рукой.

— Долго ждал этого, да?

Он просто смотрит на меня с полуоткрытым ртом.

— Замечательная женщина, — наконец выдает он.

— Замечательный воин тоже, — отвечаю я на его языке и поглаживаю его грудь.

Он наклоняется, обнимает меня и целует. Я не думаю, что он знает, как целоваться по-французски, но я научу его когда-нибудь.

Затем Арокс хватает меня на руки, поднимая с легкостью, как будто я вешу не больше ребенка, и садит на травянистый берег реки. Затем он встает на колени на дно реки и опускает голову почти на уровень моей киски.

Я кладу руки на траву позади меня и откидываюсь на них, пока он целует внутреннюю часть моих бедер, одну за другой, медленно двигаясь внутрь к сердцевине.

Я чувствую, что могу кончить прямо сейчас, но понимаю, что оргазм будет намного лучше, если позволю Ароксу сделать свое дело. Странно — как он может так хорошо ласкать меня и в то же время не пытаться достичь собственного освобождения?

Он нежно целует мою киску, и все другие мысли испаряются из моего сознания. Я больше не могу удерживаться на руках, поэтому откидываюсь на спину, раздвинув ноги, насколько это удобно, и закрываю глаза.

Я перестаю следить за тем, что он делает. Кажется, будто Арокс трогает каждую чувствительную часть меня, просто лижет и целует, и когда я думаю, что не могу чувствовать себя лучше, он делает что-то новое. Я неудержимо стону и хныкаю, потому что он своим замечательным языком просто зажег огонь в моей киске, и я полностью в его милости. Он может подтолкнуть меня к краю в любое время, когда захочет. Тот факт, что Арокс так беззастенчиво пользуется этой силой, говорит о многом.

Затем он решает, что я собираюсь кончить, поэтому нападает на мой клитор со шквалом мягких посасываний, одновременно вставляя палец в мое отверстие и стимулируя.

Я не могу ему сопротивляться, и, конечно, даже не пытаюсь. Я просто позволяю оргазму омыть меня и унести в полное блаженство, которое Арокс построил для меня почти из ничего. Я обожаю его за это, и теперь меня не волнует, кто или что может услышать — я просто кричу от своего экстаза так громко, как хочу, как будто это победный вопль.

Эта планета еще не победила меня. Нет, если я могу чувствовать себя так хорошо здесь.

Глава 9

Эмилия

После мы просто лежим в траве, слушая журчание бегущей рядом реки.

Секс обычно вызывает у меня сонливость, и я подавляю зевок.

— Теперь ты отведешь Эмилию домой?

Конечно, это ужасно и несправедливо — использовать секс, чтобы заставить невинного примитивного пещерного человека сделать то, что я хочу. Но речь идет о жизни или смерти, и я впервые ощущаю странное родство с доисторическими земными женщинами. Думаю, они тоже использовали секс в качестве своего рода козыря для контроля над мужчинами. Вряд ли на их стороне было что-то еще.