Не скрывая своего восхищения, он подал девушке накидку и повел дам к карете. Подумать только, какой пассаж! Ему предстоит появиться в свете с наивной краснеющей девочкой, мечтающей о титулованном женихе. Мистер Босли наверняка прекрасно осведомлен о том, что Уэстхейвен – без пяти минут барон. Впрочем, он не знает, что настоящему барону сейчас шестьдесят с хвостиком и он вполне крепок и здоров, чтобы дожить до ста лет, а самому мистеру Уэстхейвену нет нужды лезть из кожи вон, чтобы завладеть «рыбным» богатством, ибо он и сам весьма богатый человек.

«Боже правый, я даже не знаю, какого цвета глаза у моей невесты!» – подумал Пирс, усаживаясь и изо всех сил стараясь сдержать смех. Он завел легкую, ни к чему не обязывающую беседу и быстро понял, что Элли права: ему решительно не о чем разговаривать с этой девочкой, разве что петь ей детские песенки и гладить по голове. За все время мисс Борден не проронила ни слова.

Пятнадцать минут спустя они вошли в театр, и Пирс с радостью отметил, что Элли уже в ложе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: до начала спектакля оставалось не больше пяти минут. Он улыбнулся ей за спинами своих дам и обменялся поклонами с ее спутником. Церемония знакомства состоялась.

Сэр Клейтон Лансинг оказался вполне симпатичным малым. Пирс усадил леди Маргем и мисс Борден в кресла и сел рядом с последней, спросив, не дует ли ей от двери. Девушка быстро вскинула глаза из-под опущенных ресниц и прошептала:

– Нет, сэр. Благодарю за заботу. Вы очень добры.

Лансинга сочли бы весьма привлекательным женщины, которым нравятся долговязые типы с длинными худыми лицами и прилизанными волосами. Он сидел вплотную к Элли.

На ней было красивое темно-зеленое платье, шею украшало бриллиантовое ожерелье, подарок Уэба. Впрочем, Элли всегда выглядела хорошо. В какое бы время дня Пирс ни зашел к приятелю, его жена неизменно поражала своей элегантностью.

Ему было странно видеть ее с другим мужчиной. Она и Уэб были на редкость счастливой супружеской парой. Пирс привык думать о своих дорогих друзьях как об одном человеке: Уэб-и-Элли.

В детстве и юности он и Уэб были не разлей вода. А Элис Карпентер, дочь приходского священника, на его глазах превратилась из неуклюжей девочки-подростка в соблазнительную девушку. Она могла бы стать причиной раздора между ним и Уэбом, но этого не случилось. Пирс с самого начала понял, что Элис любит его друга, чью короткую жизнь она сделала на удивление счастливой.

И теперь Пирс с досадой наблюдал, как она воркует с другим мужчиной. Ему хотелось поднять баронета вместе с его креслом и перенести на три шага дальше от Элли.

Эта мысль его развеселила. Он сжал губы, чтобы не рассмеяться, и подмигнул Элли, поймав ее взгляд. Она улыбнулась в ответ.

В антракте мистер Уэстхейвен приготовился развлекать свою юную спутницу, однако вышло по-другому. К нему в ложу неожиданно наведались три молодых джентльмена, с которыми он был едва знаком. Пришлось поддерживать светскую беседу.

Все трое удивились, увидев мисс Борден. Они не заметили ее из партера. Поговорив минут десять с Пирсом, они принялись наперебой ухаживать за юной красавицей.

– Какие любезные молодые люди! – процедил мистер Уэстхейвен, обращаясь к Элис, и, нагнувшись ближе, прошептал ей на ухо:

– Как ты думаешь, они слышали про «рыбное» состояние?

– Пирс! – воскликнула она и закашлялась, чтобы скрыть свой смех.

– Говорят, у всех троих в карманах гуляет ветер. Когда джентльмены удалились, мисс Борден пожаловалась, что чувствует себя неважно.

– Я выведу тебя в фойе, дорогая, – предложила ее мать.

– Позвольте мне сделать это вместо вас, мадам, – вызвался мистер Уэстхейвен, протягивая девушке руку. – Обопритесь на меня, мисс Борден. Мы прогуляемся по фойе, и вам станет лучше.

– Спасибо, – пролепетала Касси, поднимая красивые зеленые глаза на галантного кавалера. – Как глупо с моей стороны!

– Вовсе нет, – возразил Пирс. – В театре действительно чрезвычайно душно. Я сам едва держусь на ногах.

– О!

Она одарила его очередным смущенным взглядом. «Интересно, кто выбирал ей платье? – подумал мистер Уэстхейвен. – Во всяком случае, этот человек не ошибся; наряд красиво подчеркивает ее аппетитную грудь». – Вы впервые в лондонском театре, мисс Борден? – любезно осведомился он. – Вам здесь нравится?

– О да, очень! – произнесла она, чуть дыша. – Спасибо, сэр. Вот только жаль…

Он нагнулся, любуясь тем, как темные ресницы девушки касаются ее пылающих щек. У многих женщин, когда они волнуются, шея покрывается некрасивыми красными пятнами. Слава Богу, Кассандра не из их числа.

– О чем вы жалеете?

– Мне жаль, что мама и дядя… – прошелестела она так тихо, что ему пришлось опустить голову еще ниже. – Пожалуйста, простите.

– Прощаю. Но в чем ваша вина? Что сделали ваши мама и дядя?