— Не убивай его! — отчаянно закричал он.

Девушка опустила меч и приставила его к груди поверженного противника.

Мистик принес факел, и Бринн узнала в напавшем на нее человеке Мервана Ма.

Она в недоумении воззрилась на Астамира. Ей казалось, что они с юношей пришли к взаимопониманию, и в последнее время тогайранка совсем перестала опасаться пленника.

— Это был не Мерван Ма! — воскликнул мистик в ответ на ее сердитый непонимающий взгляд.

Он опустился на колени перед рыдающим юношей.

— Это ведь был не ты, правда? — спросил Астамир. Пастырь не отвечал. — Ты должен сказать! — Мистик обхватил его за плечи и заставил сесть. — Это был Чезру? Его дух завладел твоим телом? Да говори же! Глас Бога завладел твоим телом, подавил твою волю и подчинил тебя своей.

Молодой человек вырвался, снова рухнул на пол и в отчаянии обхватил руками голову.

— Что все это значит? — спросила Бринн.

— Это значит, что Мерван Ма понял — всю его жизнь пронизывала ложь, — отозвался Астамир, — Для религии ятолов неприемлемо то, что произошло сегодня ночью. И тем не менее сам Чезру подверг Мервана Ма этому ужасному испытанию. — Он посмотрел на рыдающего пастыря. — Бедняга наконец все понял.

— В кандалы его и под охрану, — потребовала девушка.

— Сейчас опасность миновала, — ответил мистик.

— А завтра?

Астамир покачал головой еще до того, как она задала вопрос, по-видимому ожидая его.

— Совершить одержание — нелегкая задача, даже для опытных в обращении с камнями души абеликанских монахов. Мерван Ма оказался доступен для Гласа Бога, потому что не понимал, что с ним происходит. Теперь же он знает правду и будет настороже, а я научу его, как сопротивляться такому вторжению.

Тогайранка не стала с ним спорить. Мистик помог Мервану Ма встать на ноги и отвел юношу в его шатер. Там он познакомил его с некоторыми приемы борьбы с духом, вознамерившимся совершить одержание. Оставив возле шатра юноши двух охранников, Астамир вернулся к себе.

Сидя в темноте, он вспоминал, как все происходило, и поблагодарил судьбу за то, что беду удалось предотвратить. У него самого, безусловно, не возникло бы проблем с защитой от духа Эакима Дуана, да и у Бринн тоже.

Все, что требовалось, — это немного умственной дисциплины и понимания того, что такие действия в высшей степени безнравственны.

Внезапно мистик широко раскрыл глаза, устремив невидящий взгляд во тьму. Ему пришло на ум нечто столь простое и в то же время основополагающее, что казалось удивительным, почему это не пришло ему в голову раньше. Мерван Ма, судя по всему, тоже не догадывался об этом. Астамир вскочил и бросился в шатер юноши. Тот сидел, безучастно глядя перед собой.

— Расскажи мне о Возрождении, — попросил его мистик.

Бринн и ее командиры использовали, чтобы сбить с толку бехренцев, любые уловки. Какое-то время они перехватывали световые сигналы, посылали вместо них свои собственные и таким образом несколько раз сумели сбить противника со следа.

В очередной раз, когда это произошло, ее войско находилось между Дарианом и оазисом Дадах. И тут тогайранка приняла решение быстрым маршем двинуться на север, в предгорья Пояса-и-Пряжки; там, рассуждала она, ее воины смогут отдохнуть, там легче найти пищу для людей и корм для лошадей. А если дух Чезру снова отправится разыскивать их, даже ему будет труднее заметить лагерь среди отвесных скал и глубоких ущелий.

Так на несколько недель им удалось оторваться от армии Шаунтиля и ятола Бардоха. Это произошло, когда лето 844 года Господня, по летосчислению абеликанской церкви, начало клониться к осени, знаменуя собой вторую годовщину пребывания Бринн во главе восставших тогайру.

— Это были хорошие два года, — сказала девушка, обращаясь к Астамиру и остальным собравшимся ночью у лагерного костра. — Мы нанесли такой мощный удар Бехрену, на какой не могли и надеяться.

— Хорошими были первые полтора года, — как это было ему свойственно, проворчал Таналак Кренк. — Сейчас мы прячемся, а Тюрбаны все туже сжимают петлю на нашей шее.

Возразить было нечего. Этим летом тогайранцы одержали несколько незначительных побед во время коротких стычек, в основном нападая на караваны с припасами, но их было совсем немного. И главное, все понимали, что армия ятола Бардоха неотступно висит у них на хвосте.

— Мы должны нанести новый удар, и посильнее! — продолжал Таналак, поднимаясь. Он обошел вокруг костра, вглядываясь в лица товарищей. — Славная победа, вот что нам нужно! Пусть бехренцы трепещут, а то последнее время им что-то слишком привольно живется.

— Где? — Вопрос Бринн, казалось слегка охладил пыл ее соратника. — Чтобы захватить город, нужно время, но его у нас нет. А дать бой нашим преследователям в открытом поле было бы чистой воды безумием.

— Тогда давайте вернемся в Тогай, — предложил кто-то, — Пусть бехренцы гоняются за нами по землям, которые мы знаем гораздо лучше их!