— Еще вчера ты пел ему дифирамбы и восхищался тем, какое удивительное создание этот мальчик.

— Наверное, это можно назвать головокружением от успеха.

Женщина фыркнула и издала недоверчивый смешок.

— Эйдриан довольно быстро взял ситуацию в Урсале в свои руки, — напомнила она Де'Уннеро. — Затеянное им судебное разбирательство над Джилсепони должно было дискредитировать и ее, и короля Дануба. Он вызвал из мира теней призрак Констанции Пемблбери, чтобы та помогла ему поставить точку в правлении Дануба. Он вернул из царства смерти и герцога Каласа, который теперь разве что не пресмыкается перед ним. Не стоит недооценивать этого мальчика! Черпай мужество и надежду в том, что твой ученик стал…

— Лучше меня?

Монах буквально выплюнул эти слова, даже не пытаясь скрыть горечь.

— Равным тебе, — поправила его Садья. — И ты будешь нуждаться в помощи именно такого короля, если рассчитываешь занять доминирующее положение в абеликанской церкви. Имея за плечами армию Эйдриана, ты сможешь уничтожить Бурэя и его приверженцев, но чтобы возглавить церковь, требуется нечто гораздо большее. Радуйся, любовь моя. Юный Эйдриан и в самом деле достоин того, чтобы занимать трон.

Маркало Де'Уннеро откинулся на подушки, обдумывая слова подруги. Он понимал, что в них есть здравый смысл, но поражался тому, что всего за несколько дней они оба почти полностью поменяли взгляды.

Путь Эйдриана к захвату власти над всем королевством будет труден, без сомнения, но и самому Де'Уннеро придется нелегко. Ведь он задумал ни много ни мало, как вернуть церковь Абеля к тому, чем она была когда-то, а потом превратить даже в нечто большее.

Монах долго сидел, вспоминая последние, наполненные беспорядочными событиями недели, анализируя действия Эйдриана. Поворотным моментом, понимал он, стал день рыцарского турнира, когда мальчишка нанес поражение и, по-видимому, убил герцога Каласа, а потом с помощью магического камня души вернул его из царства смерти.

Да, Эйдриан поразительно быстро пробился к трону и обязан этим в основном самому себе, а не советам Де'Уннеро и Олина. И сейчас он продолжает уверенно развивать успех.

Маркало Де'Уннеро был не в восторге от того, что Эйдриан становится все самостоятельнее, и тем не менее в рассуждениях его подруги имелось много здравого смысла.

Первая часть плана Де'Уннеро и Олина состояла в том, чтобы посадить Эйдриана на трон, что и произошло.

Вторая же часть плана — захват власти в абеликанской церкви — только начиналась здесь, в Урсале, однако приведет их, как они надеялись, в случае его успешного завершения в Санта-Мер-Абель. Если королевством будет заниматься Эйдриан, а церковью Олин и Де'Уннеро, действительно, им обоим на руку то, что Эйдриан способен самостоятельно сыграть свою роль.

И тем не менее…

Маркало Де'Уннеро перевел взгляд на подругу. Та стояла, глядя в пространство, с задумчивой улыбкой на лице.

Он догадывался, о ком думает Садья.

Торренс очнулся снова на сиденье своей кареты, во мраке ночи катившейся по улицам Урсала. В рот ему засунули кляп, и, хотя руки и ноги у него оставались свободными, надежды сбежать не было, поскольку в карете находились трое рослых мужчин, вооруженных до зубов и не сводивших с него пристального взгляда.

Карета въехала в боковые ворота замка и остановилась у двери, где их дожидались двое людей с наручниками.

Мальчика грубо стащили с сиденья, рывком завели руки за спину и замкнули на запястьях наручники. После чего поволокли через служебные помещения, через кухню, комнаты поденщиков, еще одну дверь и дальше, по длинному лестничному пролету вниз, в темницу.

Паника овладела Торренсом, когда молчаливые охранники потащили его мимо камер к еще одному лестничному пролету, уходящему в глубь подземелья. Спустившись по нему, они остановились, вытащили кляп у него изо рта и грубо развернули мальчика, давая возможность увидеть то, что находится под лестницей.

Там была вырыта яма — не слишком глубокая, размером как раз с человеческое тело.

Торренс инстинктивно отпрянул, но сильные руки удержали его на месте.

— Это ни к чему, — послышался голос, который мальчик сразу же узнал.

В его душе вспыхнул проблеск надежды. Он повернулся и увидел приближающегося герцога Таргона Брея Каласа, на протяжении многих лет бывшего самым близким другом его матери.

— Оставьте нас, — приказал герцог, и охранники, беспрекословно подчинившись, заторопились вверх по лестнице.

— Слава богу, ты нашел меня! — воскликнул Торренс. Калас между тем подошел к нему и отомкнул наручники. — Не знаю, что бы эти негодяи сделали со мной. Они вроде уже и могилу мне вырыли…

Мальчик замолчал, только сейчас осознав, что у Каласа был ключ от его кандалов. Он посмотрел на разверстую могилу, снова поднял взгляд на герцога…

— Прости меня, — прошептал тот и вонзил меч в грудь Торренса. — Прости меня, Констанция. — Калас рывком выдернул клинок, и тело несчастного наследника престола рухнуло в приготовленную яму. — И будь проклят ты, король Эйдриан.