Наконец знаменосец закончил свою речь и, вернувшись ко входу в зал, распахнул полог перед своим королем. Войдя, Хифстааг прямиком направился к Беоргу.

Облик Хифстаага лишь усиливал впечатление от длинного перечня его заслуг. Рыжебородый король, без малого семи футов ростом, в плечах был, пожалуй, даже шире Беорга. Хифстааг по праву гордился полученными в боях шрамами. Его глаз был вырван рогом строптивого оленя, а левая рука безнадежно повреждена в схватке с полярным медведем. Король народа Лося был опытным воином, ни у кого в тундре не было за плечами такого количества сражений, и, судя по его воинственному виду, он был готов и даже жаждал принять участие в новых битвах.

Короли твердо взглянули друг другу в глаза, и ни один не отвел взгляда.

– Волк или Лось? – спросил Хифстааг после некоторой паузы. Это был традиционный вопрос, всегда ставившийся напрямую в случае, если возникали трудности с определением победителя в турнире песнопения.

Беорг тщательно продумал ответ.

– Вызов был с честью принят, и вы соревновались достойно, – молвил он. – И пусть Темпос сам сделает выбор, хотя, думаю, даже ему будет нелегко принять решение.

Когда с формальностями было покончено, лицо Хифстаага несколько смягчилось и он широко улыбнулся сопернику.

– Ты хорошо встретил нас, Беорг, король народа Волка. Я от души рад видеть тебя, зная, что на твоем смертоносном копье подсыхает не моя кровь!

Дружеские слова Хифстаага застали Беорга врасплох. Он даже не мечтал о столь удачном начале Военного совета. И потому ответил в том же духе:

– И я рад, что мне не надо уворачиваться от смертоносных ударов твоего не знающего жалости топора.

Внезапно Хифстааг заметил рядом с Беоргом черноволосого человека, и улыбка сползла с его лица.

– По какому праву, да будет проклята моя доблестная кровь, этот южанин находится в Медовом Зале Темпоса? – резко спросил рыжебородый король. – Его место на юге, с такими же, как он, жалкими тварями или, по крайней мере, у костров, рядом с женщинами!

– Послушай меня, – обратился к нему Беорг. – Это де Бернезан, человек, крайне необходимый для нашей победы. Он провел в Десяти Городах больше двух зим и доставил мне крайне важные сведения.

– Так зачем он нам нужен?

– Он многое нам рассказал.

– Но это в прошлом, – сказал Хифстааг. – Какой нам толк от него сейчас? Он же наверняка не сможет сражаться рука об руку с нашими воинами!

Беорг бросил беглый взгляд в сторону де Бернезана, с трудом скрыв отвращение, что он питал к презренному трусу, предавшему свой народ в жалкой попытке наполнить собственные карманы.

– Рассказывай свою историю, южанин, и да найдет Темпос в своем царстве место для твоих костей!

Предатель тщетно попытался выдержать стальной взгляд Хифстаага. Затем он кашлянул и, стараясь говорить как можно убедительнее, сказал:

– Когда вы захватите города рыбаков и овладеете их добром, вам понадобится кто-то, кто знает южный рынок. Тут-то я вам и пригожусь.

– И что ты хочешь за это?

– Я хочу благополучия, – ответил де Бернезан. – Благополучия и признания моих заслуг. Только и всего.

– Бах! – презрительно фыркнул Хифстааг. – Он предаст нас с такой же легкостью, с какой предал своих соплеменников! – с этими словами король выхватил из-за пояса боевой топор и двинулся к де Бернезану. Беорг, зная, что сейчас решается судьба его плана, напрягся.

Левой, покалеченной рукой Хифстааг схватил де Бернезана за длинные маслянисто-черные волосы, рывком вывернул его голову набок, обнажив шею, после чего, глядя южанину прямо в глаза, широко замахнулся топором. Неизвестно, чем закончилось бы это испытание, если бы Беорг, в нарушение всех традиций, не подготовил де Бернезана. Он внушил человеку, что, если он вздумает сопротивляться, его ждет неминуемая смерть. Однако, если он покажет готовность принять смертельный удар, ему, возможно, удастся сохранить жизнь. Собрав волю в кулак, де Бернезан взглянул на Хифстаага, и на его лице не дрогнул не один мускул.

В последний момент король варваров отвел удар в сторону – лезвие топора просвистело у самого горла южанина. Отпустив его, Хифстааг внимательно изучал де Бернезана своим единственным глазом.

– Честный человек полагается на справедливый суд тех, кого он выбрал своими повелителями, – сказал де Бернезан, стараясь говорить как можно тверже.

По залу пронесся гул одобрения, а когда вновь стало тихо, Хифстааг, повернувшись к Беоргу, спросил:

– Кто поведет нас в поход?

– А кто выиграл турнир песнопения? – вопросом на вопрос ответил Беорг.