— Что Сент-Прешес — неподходящее место для нашего дела, — договорил за него отец-настоятель.

— Простите меня, — смиренно произнес брат Фрэнсис.

— Простить? — удивленно повторил Маркворт. — Простить твою наблюдательность? Твою настороженность? Мы же на войне, мой юный глупец. Неужели ты до сих пор не уразумел этого?

— Конечно, отец-настоятель, — склоняя голову, ответил Фрэнсис. — Поври и гоблины…

— Забудь о них! — перебил его Маркворт. — Забудь про великанов и даже про демона-дракона. Война становится намного опаснее любых угроз, которые представляют эти чудища.

Брат Фрэнсис поднял голову и долго не отрываясь, смотрел на своего наставника.

— Это война за сердце Абеликанской церкви, — продолжал Маркворт. — Я без конца твержу тебе об этом, а ты все никак не можешь понять. Это война между традициями, насчитывающими тысячи лет, и еретическими идеями, жалкими новомодными верованиями, и она затрагивает самую суть природы добра и зла.

— Но разве добро и зло не являются вневременными категориями? — решился спросить весьма сконфуженный брат Фрэнсис.

— Естественно, являются, — обезоруживающе усмехнувшись, ответил Маркворт. — Но, похоже, что кое-кто в нашем ордене, например магистр Джоджонах, уверен, будто он способен переиначить эти понятия на потребу собственным воззрениям.

— А настоятель Добринион?

— О нем мне расскажешь ты, — объявил Маркворт.

Брат Фрэнсис молчал, обдумывая возможные последствия своих слов. Он не знал наверняка, как в свете только что сказанного отец-настоятель относится к Добриниону. В Санта-Мир-Абель Маркворт часто спорил с магистром Де'Уннеро, и иногда их споры бывали ожесточенными. Но при всех различиях во взглядах Де'Уннеро оставался его ближайшим советником, как и сам Фрэнсис.

— Этот еретик Эвелин имел обыкновение каждый вопрос обдумывать со всех сторон, — заметил Маркворт. — Он не мог просто рассказать о том, что у него на сердце. Боюсь, это его и сгубило.

— Настоятель Добринион будет сопротивляться нам, — выпалил брат Фрэнсис. — Я не доверяю ему и думаю, что его представления о добре и зле ближе к представлениям магистра Джоджонаха, чем к вашим… то есть нашим.

— Сильно сказано, — лукаво заметил Маркворт.

Брат Фрэнсис побледнел.

— Но не без доли правды, — продолжал Маркворт, и брат Фрэнсис вздохнул с облегчением. — Настоятель Добринион всегда был идеалистом, даже когда его идеалы рассыпались в прах под напором реальной действительности. Я рассчитывал, что его озабоченность канонизацией брата Аллабарнета позволит мне заручиться его поддержкой. Увы, он оказался малодушнее, чем я предполагал.

— Он будет сопротивляться нам, — уже настойчивее повторил брат Фрэнсис.

— Разумеется. Добринион будет добиваться освобождения семьи Чиличанк, — объяснил Маркворт. — Он обратится к барону Билдебороху, возможно, даже к самому королю и уж конечно же — к другим настоятелям.

— Имеем ли мы право удерживать этих троих? — решился спросить брат Фрэнсис.

— А что важнее: судьба Абеликанского ордена или судьба троих людей? — резким вопросом ответил отец-настоятель.

— Конечно, судьба ордена, отец-настоятель, — ответил Фрэнсис, снова поклонившись.

Когда Маркворт так просто сопоставлял главное и второстепенное, молодому монаху легко удавалось игнорировать собственные чувства по поводу обращения с пленниками. Для него ставки и в самом деле были высоки, даже слишком высоки, чтобы поддаваться дурацкому состраданию.

— И что же нам следует сделать? — спросил отец-настоятель, хотя брату Фрэнсису было очевидно, что у Маркворта уже есть наготове решение.

Фрэнсис вновь помедлил, тщательно обдумывая свои слова.

— Коллегия Аббатов, — начал он, имея в виду собрание церковной иерархии.

Если отец-настоятель намерен сместить Добриниона, этого этапа ему не миновать.

— Собор обязательно состоится, — ответил Маркворт, — но его созовут не раньше середины калембра.

Фрэнсис прикинул: калембр был одиннадцатым по счету месяцем, и до его наступления оставалось более четырех месяцев.

— В таком случае мы должны немедленно покинуть Сент-Прешес, — наконец сказал он, правильно угадав, что отец-настоятель начинает терять терпение, добиваясь от него ответов. — Мы должны забрать пленников в Санта-Мир Абель, где Добринион уже не сможет выговаривать нам за жестокое обращение с ними.

— Отлично, — похвалил Маркворт. — Мы действительно завтра должны отсюда уехать, прихватив с собою кентавра и семью Чиличанк. Займись приготовлениями и составь маршрут.

— Он будет самым прямым и коротким, — заверил брат Фрэнсис.

— И пусть все вокруг узнают о нашем отъезде, — продолжал отец-настоятель. — Да проследи за тем, чтобы схватили Коннора Билдебороха. Уж эта новость мгновение разлетится по городу.

На лице брата Фрэнсиса появилось сомнение.

— Это может вызвать вмешательство правительственных войск, — предостерег он.