— Как и бехренский моряк, — вклинился в разговор аббат.

— Но, по крайней мере, нам станет известна еще и третья точка зрения, — отрезал Калас, и они с Джеховитом угрожающе уставились друг на друга.

Король Дануб оглянулся, пытаясь понять, что думают его приближенные. Ему вовсе не улыбалось сворачивать кутеж и омрачать делами оставшуюся часть путешествия ради простого моряка, в особенности бехренца. Но, что ни говори, все же какое-то развлечение…

— Не дело давать аудиенцию всякому, кто попросит о ней, — сказал Джеховит, но его сопротивление лишь усилило решимость Дануба.

— Пошлите кого-нибудь выяснить, чего он хочет, — приказал он Каласу. — Если проблема стоит моего внимания, пусть их судно плывет следом за нами, и я поговорю с этим человеком, когда выберу время.

— Лодку с двумя гребцами на воду! — распорядился герцог.

Его приказание было тут же выполнено. К удивлению многих — и восхищению дам, — Калас перемахнул через перила, спрыгнул в лодку и встал на носу. Маленькое судно отчалило.

— Ничего не скажешь, человек действия, — пробормотала Констанция Пемблбери, но радостные выкрики остальных дам заглушили иронические нотки в ее голосе.

Таргон Брей Калас любил воду; ему были приятны и покачивание лодки, и брызги в лицо. Он с радостью отдал бы все свои владения за то, чтобы называться герцогом Мирианика, но этот титул уже принадлежал герцогу Брезерфорду, мужчине в расцвете сил и к тому же имеющему нескольких наследников. Учитывая все сказанное, Калас никогда не упускал случая предаться любимому занятию — в том числе и сейчас.

Зрелище боевых кораблей наполнило его душу гордостью. На одном из них были установлены две тяжелые баллисты, стреляющие круглыми металлическими болванками, обмотанными цепью. Вращательное движение болванки в полете приводило к разматыванию цепи, хлесткие удары которой могли разодрать на клочки вражеские паруса.

Второй корабль имел на вооружении две небольшие катапульты, стреляющие горячей смолой, а третий — баллисту. Ее копья с металлическими наконечниками были способны пробить дыры в корпусе любого, кроме разве что самого тяжелого, корабля. В добавление ко всему перечисленному на борту каждого боевого судна замерли в ожидании опытные лучники. Калас понимал, что у «Сауди Хасинты» нет выбора; одно неосторожное движение — и корабль пошел бы ко дну со всем экипажем.

Герцог приказал гребцам подвести лодку прямо к переброшенной через борт «Хасинты» лестнице. Приблизившись, он узнал в стоящем у перил человеке капитана Альюмета.

— Вы просите аудиенции у короля? — спросил Калас, приняв протянутую Альюметом руку и поднявшись на борт «Хасинты».

— Да, это моя единственная цель. В Палмарисе прошел слух, что, несмотря на тяжелые времена, король едет к нам. Я надеялся, что он предпочтет путешествие по заливу Мазур-Делавал.

Калас оглянулся на боевые корабли.

— Думаете, это самая подходящая обстановка для переговоров? — с иронией спросил он.

— А на что еще я могу рассчитывать? Моего короля и должны хорошо охранять, — ответил Альюмет. — Я был бы всерьез обеспокоен, если бы дело обстояло иначе. — Калас улыбнулся; ему понравился ответ, в особенности эта отсылка к Данубу как к «моему королю». — Я молю короля Дануба выслушать меня. Это все, о чем я, простой моряк, осмеливаюсь просить и значительно меньше того, что я заслуживаю. Но в Палмарисе множество проблем, о которых он наверняка наслышан. Возможно, я лучше, чем кто-либо другой, мог бы рассказать ему о них.

— Со своей точки зрения.

— Я буду честен. — Темнокожий моряк расправил плечи.

— Эти проблемы касаются бехренцев, проживающих в Палмарисе?

Альюмет кивнул.

— Гонения епископа на них выходят за все рамки…

Калас улыбнулся и поднял руку, останавливая его.

— Это королю известно. — Мысли о новых возможностях вихрем закружились в голове герцога. Конечно, Альюмет будет свидетельствовать против епископа и, следовательно, церкви, но Дануб наверняка заявит, что встреча с капитаном может состояться и в Палмарисе. Однако существовала большая опасность, что ко времени прибытия в город Джеховит найдет способ не допустить этой встречи; да и отец Маркворт уже будет там и наверняка тоже приложит к этому руку. — Хотя, может быть, будет лучше, если король услышит все еще раз от вас, подлинного свидетеля событий, — решил герцог.

На обратном пути Калас снова занял позицию на носу лодки. На лице короля возникло удивленное выражение, когда он увидел в ней нового пассажира.

— Молю вас, выслушайте этого человека здесь и сейчас, мой король, — сказал герцог, перепрыгнув через перила и остановившись перед Данубом, Констанцией Пемблбери и остальными придворными, включая явно недовольного таким развитием событий аббата Джеховита. — Он принес из Палмариса новости о последних действиях нашего епископа. — Калас взял Альюмета за руку и подтянул к себе.

Король Дануб устремил на дерзкого герцога долгий недовольный взгляд; однако одновременно он не давал рта раскрыть Джеховиту, предостерегающе поднимая руку всякий раз, когда тот начинал говорить.

— Ты пришел защищать интересы своих людей, — сказал король Альюмету.

— Я пришел защищать интересы граждан Палмариса, над которыми издеваются, прикрываясь именем короля, — ответил капитан.

— Бехренских граждан, — с презрительной улыбкой пробормотала одна из дам, но тут же смешалась, заметив, что все взоры обратились на нее.