— Значит, необходимо рассказать королю всю правду, — сказал Шамус.

— Для этого нужно сначала одолеть Де'Уннеро, — напомнил ему кентавр.

— Вовсе не обязательно, — покачал головой Элбрайн. — У нас есть человек, который именно это и собирается сделать. Хотя я не уверен, что король Дануб прислушается к ее словам. Для него гораздо комфортнее и проще действовать заодно с отцом-настоятелем.

— И?

— И значит, мы как были, так и останемся преступниками, — ответил Элбрайн. — Всю жизнь нам придется провести на севере, глубоко в лесах Тимберленда, сражаясь со всеми, кто придет по наши души от имени церкви или государства.

— Не слишком-то радужная перспектива, — вставил брат Браумин.

Однако огорченным он не выглядел; дело в том, что он и остальные монахи уже давно сделали те же самые выводы, что и Полуночник.

— А о каком человеке ты говорил? — спросил Шамус.

— О Пони, — ответил Элбрайн. — Она в Палмарисе, проводит тайную работу с теми, кого не устраивает деятельность Де'Уннеро. Не стоит недооценивать ее!

— Что же нам теперь делать? Прятаться и ждать? — спросил один из солдат.

— Что касается нас, мы идем на север, в Барбакан.

Это заявление Элбрайна чрезвычайно удивило военных.

— Это я попросил отвести нас туда, — объяснил брат Браумин. — Там, на могиле брата Эвелина, мы рассчитываем обрести умиротворение и цель жизни. Мне было видение, капитан Килрони! Наше место там.

Остальные монахи расплылись в широких улыбках. Элбрайн, Роджер и Смотритель вполне разделяли их радость, но у солдат такая перспектива явно энтузиазма не вызвала.

Шамус сделал своим людям знак сесть на коней.

— Мы должны обсудить все с глазу на глаз, — заявил он. — Это слишком важное решение, чтобы принимать его сгоряча.

И он поскакал прочь во главе отряда. Вскоре они остановились — на виду, но так, что оставшимся не было слышно ни слова.

— Кое-кто из солдат наверняка уговаривает твоего друга-капитана попытаться захватить нас, — заявил кентавр после нескольких минут жарких дебатов среди военных. — Теперь, когда они поняли, что их ждет, предложение Де'Уннеро может показаться им вполне сносным.

— Я доверяю Шамусу, — ответил Полуночник. — Кто-то из них, может, и решит покинуть отряд, но капитан не пойдет против нас и не позволит другим сделать это.

— А я доверяю себе, — сказал кентавр. — Чтобы ты знал, друг мой: если твой капитан пойдет против нас, я прикончу его еще до того, как он успеет выкрикнуть свои команды.

Смотритель натянул тетиву огромного лука, и Полуночник ничуть не сомневался, что одного-единственного выстрела окажется вполне достаточно.

Однако до этого дело не дошло. Вскоре Шамус прискакал обратно и спешился.

— Должен признаться, не все хотят принимать участие в походе, — сказал он, — но что еще им остается? Так что мы идем с вами.

Элбрайн кивнул с мрачным видом, понимая, что смелое решение капитана в какой-то степени осложнило им путь.

— Думаю, утром Тиел'марави уже будет в состоянии отправиться в дорогу. Мы должны все время быть настороже. Кто знает? Может, Де'Уннеро решит вернуться и нанести нам новый удар.

Остаток дня и ночь прошли спокойно. На следующий день Тиел'марави стало заметно лучше; решили, что она сможет принять участие в походе, если двигаться не слишком быстро.

Так и сделали, от всей души надеясь, что погода не подведет.

— Ты не можешь не знать о нас, — произнес спокойный мелодичный голос, и в поле зрения возникла невысокая стройная фигурка.

Король Дануб удивленно открыл рот, стиснул в руке подсвечник — никакого другого оружия под рукой не оказалось — и сделал шаг назад.

— Ты благородного происхождения, — продолжала госпожа Дасслеронд. — Таким были твой отец, и отец твоего отца, и все прочие предки. Еще в детстве тебе должны были рассказывать о тол'алфар, если только твои родные не выжили из ума.

— Сказки о фейри, — еле слышно пробормотал Дануб.

— И ты знаешь, откуда берется квестел ни'тол, вино, которое вы называете «болотным», — продолжала Дасслеронд. — Возьми себя в руки, король Дануб. Я не могу долго здесь оставаться, а мне нужно многое сказать тебе.

Он был королем Хонсе-Бира, величайшего королевства в мире, и за спиной у него действительно тянулась длинная вереница благородных предков. И все же теперь его буквально трясло при виде крошечного крылатого создания — ожившей сказки, которую он не раз слышал в детстве. Как ни странно, в конце концов именно это обстоятельство помогло ему справиться с собой.