Наконец последние всадники, уже теснимые гоблинами, перебросили через стену мешки с провизией. Принц построил свое войско клином и повел в наступление на приближавшихся врагов. С монастырских стен ударили луки и арбалеты. Завидев лошадей, гоблины пустились врассыпную.

Гоблины, наседавшие сзади, никак не ожидали нападения лучников Мидалиса, которые, обогнув холм, ударили по врагам с тыла.

— Прорываемся к тропе! — послышался крик, и принц развернул острие клина в обратную сторону.

В ход пошли мечи, копья, лошадиные копыта — все ради прорыва к тропе и последующего отступления.

Но нужно ли отступать? Если им удастся уничтожить преследователей и открыть путь вокруг холма, они вполне могут остаться на поле и лишить жизни еще немало гоблинов. Главное — не позволить врагам окружить себя; тогда в случае необходимости они смогут отступить.

Мидалис вновь повел своих воинов к юго-восточной оконечности стены. Завидев лошадей, гоблины замерли и приготовились отступать. Но в лесу их встретил град стрел лучников принца.

В воздухе зазвенели победные крики солдат и монахов. Ряды гоблинов вдоль восточной стены Сент-Бельфура быстро начали таять.

На какое-то мгновение принцу и его солдатам подумалось, что они одержали победу. Увы, это мгновение оказалось недолгим.

С вершины холма донеслись воинственные крики новых вражеских отрядов. Гоблины, обогнув холм, теснили лучников. Люди бежали, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая, продираясь сквозь кусты и налетая на деревья. Раньше, чем Мидалис успел что-либо предпринять, враг перехватил инициативу. Теперь принцу и его всадникам пришлось отчаянными усилиями разгонять сгрудившихся гоблинов, давая возможность лучникам соединиться со своими.

Монахи продолжали наносить магические удары. В ответ слышались крики и яростные боевые возгласы гоблинов. Обернувшись назад, Мидалис был удручен зрелищем: вражеские копья перелетали через стену, а стрелы монахов уходили в воздух, не достигая цели.

Принц вновь развернул клин своих войск, сделав его еще острее. Пеших лучников он поместил внутрь кольца всадников, отрезав их от гоблинов, которые перестраивались на вершине северного холма. Пробраться в лес с этой стороны было невозможно: холм кишел подоспевшими гоблинами. Принц двинулся к передней стене, надеясь каким-то образом прорвать вражескую цепь.

Однако, достигнув передней стены, они увидели, что буквально все поле усеяно гоблинами. Сотни копий и стрел летели к стене, и монахи не успевали перехватывать их и сбрасывать вниз. Принц понял тщетность своего замысла. Он подумал было прорваться к монастырским воротам и попросить открыть их, чтобы вместе с войском найти прибежище внутри монастыря.

Но тогда кто прорвет осаду? Да и смогут ли они, оказавшись за каменными стенами, продержаться хотя бы это утро?

— Сражайтесь, не жалея жизни! — закричал принц. — Во имя тех, кто находится за стенами Сент-Бельфура, и в память тех, кому суждено пасть в этом бою!

Магические удары монахов стали заметно слабее. Одного гоблина молния ударила прямо в грудь, но он удержался на ногах. Это не ускользнуло от внимания врагов, которые обладали выучкой и умели сражаться. Гоблины взвыли и усилили натиск.

Мидалис и несколько всадников вклинились в толщу врагов, круша их мечами и пронзая копьями. Но гоблины, словно стеной, окружили людей, выискивая каждую брешь. Им удалось сбить с лошади одного из всадников, и целая толпа тварей навалилась на несчастного, нанося бессчетные удары. Под другим убило лошадь, а сам он погиб, не успев оказать сопротивления.

Лучники, находившиеся во второй цепи, неутомимо пускали стрелы, отбиваясь от гоблинов, напиравших со стороны холма. Но вскоре и им пришлось орудовать луками как палицами, нанося удары по головам гоблинов.

Принц Хонсе-Бира и настоятель Сент-Бельфура поняли: они обречены. Силы воинов и магическая энергия монахов были на исходе. Армия Вангарда вскоре будет разбита, и тогда здесь воцарится тьма запустения.

Со стороны леса замелькали тени. «Новые силы гоблинов», — подумал принц. Он застыл в немом изумлении: сколько же тварей явилось, чтобы сеять разрушение в этих местах, ставших для него родными!

Но звук, раздавшийся со стороны леса, был совсем иным. Свирепый, звериный вой, от которого каждого, кто его слышал, пробирала дрожь. Звук этот на какое-то время словно прекратил сражение.

На поле хлынули альпинадорские воины. Зеленые и коричневые одежды делали их неразличимыми на фоне леса. Передняя цепь альпинадорцев быстро достигла поля, затем замерла как вкопанная. Альпинадорцы повернулись, и с обеих концов цепи в гоблинов полетели тяжелые камни, пробивая в строю бреши и заставляя низкорослых тварей отступать.