— Правильно, правильно, — захлопал в ладоши Гленденхук.

Фрэнсис пропустил мимо ушей неуместное замечание Бурэя. Однорукий магистр выпустил пар и теперь не будет оспаривать статус Браумина и Виссенти.

— Что же касается Джилсепони, — продолжал Бурэй, — пусть идет с миром, и пусть история станет судьей ее деяниям. У нас нет ни времени, ни сил продолжать сражения, начатые отцом-настоятелем Марквортом. Однако, — его голос стал жестким, — лучше, если Джилсепони отдаст упомянутые камни в монастырь. Чем бы ни диктовалось похищение камней во время правления Маркворта, теперь это время прошло.

Фрэнсис кивнул. Если камни действительно остались у Джилсепони и она, оказавшись на севере, воспользуется ими, могут возникнуть немалые осложнения. Бурэй никогда не смирится с этим. Впрочем, как он сумеет ей помешать? Бурэй знает о Джилсепони с чужих слов, зато Фрэнсис собственными глазами видел результаты ее ужасающего прохождения по улицам Палмариса, когда она направлялась на битву с Марквортом.

— Но довольно об этом. У нас есть более важные вопросы, — сказал Бурэй, подаваясь вперед, — явный признак того, что он намеревался управлять дальнейшим ходом встречи. — Наш орден пока остается без высшего иерарха, и эта вакансия должна быть заполнена как можно скорее. Разумеется, еще задолго до твоего прибытия, магистр Фрэнсис, мы с братьями обсуждали этот вопрос и решили поступить именно так, как ты нам сегодня посоветовал, — созвать в калембре Коллегию аббатов. Братья, — торжественным голосом продолжал Бурэй, поочередно глядя на каждого из присутствующих. — Мы должны быть едины в своем решении. Не секрет, что на место отца-настоятеля претендует Олин из Бондабриса. Я давно знаю настоятеля Олина и считаю его замечательным человеком, однако меня тревожат его связи с Бехреном.

— А как насчет кандидатуры магистра Бурэя? — тут же выпалил Гленденхук.

Фрэнсис вновь ясно почувствовал, что пылкий магистр действует по указке Бурэя, словно оба они заранее отрепетировали этот диалог.

— При всем глубоком уважении к брату Бурэю, — спокойным и почтительным тоном произнес магистр Мачузо, — считаю необходимым напомнить, что он стал магистром лишь пять лет назад. При других обстоятельствах я не стал бы возражать против такого, как мне кажется, поспешного продвижения.

— Он — самый лучший из оставшихся в церкви магистров! — будто выплевывая слова, возразил Гленденхук.

Бурэй сохранял полное спокойствие. Он поднял руку, веля Гленденхуку утихомириться, затем кивком головы предложил Мачузо продолжать.

— Даже если все мы сплоченно выступим в твою поддержку, у тебя не будет никаких шансов превзойти настоятеля Олина, — пояснил Мачузо. — И чем это для нас кончится? Олин станет отцом-настоятелем, но мы уже не сможем рассчитывать на его благосклонное отношение.

Гленденхук раскрыл было рот, но Бурэй не дал ему говорить.

— Вполне справедливые слова, досточтимый магистр Мачузо, — сказал он. — Кого же из нас ты предлагаешь? Себя?

Фрэнсис заметил, как у Мачузо слегка сощурились глаза. Хотя Бурэй и соглашался с ним, но в голосе однорукого магистра звучала оскорбительная снисходительность. Кроткий Мачузо быстро проглотил оскорбление и со смехом ответил, что недостоин такой чести.

— Так кого же? — спросил Бурэй, подняв руку. — Скажи, магистр Фрэнсис, ты обсуждал этот вопрос с братьями в Палмарисе? Или с настоятелем Джеховитом? Возможно, Джеховит сам рассчитывает стать отцом-настоятелем. Но должен тебя предостеречь: какими бы ни были твои намерения на этот счет, такая кандидатура не сплотит церковь. Джеховит слишком…

— Связан с королем Данубом и был связан с Марквортом, чтобы его кандидатура была приемлемой, — перебил Бурэя Фрэнсис. — Мы действительно очень подробно обсуждали этот вопрос и нашли кандидатуру, приемлемую для всей церкви. Мы нашли того, кто способен исцелить и сплотить нас, сделав едиными в мыслях и действиях.

— И на кого пал выбор?

— На Агронгерра из Сент-Бельфура, но… — ответил Фрэнсис.

— Великолепный человек с безупречной репутацией, — с воодушевлением произнес магистр Мачузо.

— Несомненно, — согласился магистр Тиммини.

— Но почему ты сказал «но»? — поинтересовался Бурэй.

— Мне известно, что настоятель Браумин недостаточно знает этого человека, чтобы согласиться с его кандидатурой.

— А настоятель Джеховит?

— Именно он и предложил настоятеля Агронгерра, — объяснил Фрэнсис.

Бурэй откинулся на спинку стула и вновь погрузился в раздумья, почесывая подбородок. Фрэнсис заметил раздражение и даже гнев, мелькнувшие в серых глазах Бурэя. Однако этот человек умел управлять своими чувствами, и мрачная туча вскоре рассеялась.

Гленденхук, сидевший слева от Бурэя, выглядел более взбудораженным. Он нервозно шевелил пальцами и даже кусал губы. Оба надеялись, что все братья Санта-Мир-Абель, и прежде всего магистры, поддержат кандидатуру Бурэя, но здравый ответ Мачузо быстро разрушил их надежды.

Фрэнсис вновь поглядел на Бурэя и увидел, что однорукий магистр постепенно приходит к какому-то решению. Похоже, он рассуждал так. Агронгерр стар и едва ли протянет лет десять, тогда как Олину едва исполнилось пятьдесят и у него отменное здоровье. Бурэй посчитал разумным поддержать Агронгерра. Предугадать дальнейшее развитие событий было несложно: Бурэй становится для нового отца-настоятеля незаменимым человеком и делает все, чтобы в нем видели его преемника.