Он целует меня за ушком.

— Я постараюсь, детка. Ради тебя я сделаю что угодно. Но не позволяй никому к тебе прикасаться. Иначе я не смогу сдержаться. — Еще раз целует меня. — Я попробую, но в любом случае ты будешь моей. Не борись с неизбежным. Я сдерживался ради тебя, но мои силы на исходе.

И он уходит.

Не знаю, сколько я так стою, пока снова не могу спокойно дышать. Воспользовавшись уборной, я пытаюсь привести себя в порядок, насколько это возможно. Внутри меня полная разруха, но внешне я держусь. Возвращаюсь на место и погружаюсь в работу, пытаясь не думать об обещании Оза.

Когда Линда кладет мне на стол еще документы, я радуюсь этой сверхурочной работе. Кроме бумаг передо мной я не думаю ни о чем, и это полное наслаждение.

Скайлер и Эрик сбежали около часа назад, в девять и я решаю закончить. Выключаю компьютер, беру сумочку и иду на выход.

В лобби я едва делаю шагов пять, как замечаю огромного парня в костюме. Капитан явно следует за мной.

Вспышка гнева ослепляет меня, потому что Оз пообещал дать мне время. Ускорив шаг, я несусь все три квартала до дома. В вестибюле я машу Чаку и оглядываюсь. Капитан задерживается у двери, наблюдая, как я захожу в лифт. Я хочу ненавидеть и его тоже, но места в сердце на него вряд ли хватит.

Майлз владеет верхним этажом, и чтобы туда добраться, нужен ключ. Я достаю связку ключей от квартиры и замечаю, что на ней их три. Один от почтового ящика, один от квартиры и еще один, по словам Пейдж, от склада. Но чем больше я смотрю на него, тем более странным он мне кажется. Он кажется слишком маленьким. Скорее подходящим для лифта. Любопытство берет верх, я медленно вставляю ключ, и он легко поворачивается. Не успеваю остановиться и подумать, просто нажимаю кнопку этажа пентхауса и лифт начинает подъем.

— Охренеть, — шепчу я себе под нос.

Меня охватывает паника, но если подумать, чего мне тревожиться? Я не сделала ничего плохого. Тут жертва я, и могу делать, что пожелаю. К черту. Я выскажу Озу все о его «я дам тебе время». Я попросила его, а он посылает своего охранника следить за мной.

Ко времени, когда лифт останавливается, я уже закипаю от ярости. Как он смеет контролировать мою жизнь без моего разрешения! Кем он себя возомнил?

Двери лифта открываются, я делаю три шага и замираю, когда в его гостиной вижу Пейдж, одетую в спортивную одежду. На ней спортивный лифчик и обтягивающие штаны для йоги, и она вся мокрая.

Она поворачивается ко мне, и я потрясенно смотрю на нее.

Что она здесь делает? Почему она в квартире Майлза?

Судя по всему, чувствует она себя тут уютно. Словно бывала здесь множество раз, и у меня сердце уходит в пятки. Меня сейчас стошнит. Ничего не говоря, я разворачиваюсь и захожу в лифт. Она бросается ко мне, а я снова и снова жму на кнопку закрытия дверей, но ей удается протиснуться внутрь.

Я нажимаю кнопку нашего этажа, но не смотрю на Пейдж, снова чувствуя ревность и предательство.

— Почему ты находилась у него? — рявкаю я, не в силах сдержаться.

— Я там остановилась.

— Какого черта? — огрызаюсь я и поворачиваюсь к ней.

Ее растрепанные волосы собраны в хвост, а глаза красные, будто она плакала. Она не смотрит на меня, но я вижу. Сердце сжимается за нее, но в то же время я злюсь так сильно, что не могу ее утешить.

— Насколько вы близки? — Мои подозрения ясны, и я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.

Глубоко вздохнув, Пейдж, наконец-то, поднимает на меня взгляд.

— Он мой брат.

От ее заявления у меня отвисает челюсть. И тут я замечаю — такие же голубые глаза. Как я раньше не обратила на это внимание?

— Единокровный брат. Один отец, разные матери. — Ее челюсть сжимается, что бывает, когда она говорит об отце.

Двери лифта открываются, и я выхожу в коридор. Смотрю на Пейдж, и она молча следует за мной в квартиру. Отпираю дверь и пропускаю ее, после чего запираюсь на ключ. Кинув сумку у стола, иду к дивану. Она не отстает и садится рядом со мной.

Положив руки на колени, я жду, когда она заговорит. Не знаю, чего я ожидала услышать, но ее слова повергли меня в шок.

— Это так чертовски сложно, Мэл. — Ее голос дрожит, и у меня дергаются пальцы. Хочу взять ее за руку и успокоить, но мне нужно услышать все. Я люблю ее, но заслуживаю знать правду.

— Я думала, что кроме Майлза у меня никого нет, и держалась за это, — спустя минуту говорит она. — Ты знаешь, я ненавижу отца. Черт, ненавижу еще мягко сказано. Майлз нашел меня, когда мне было семнадцать, и предложил то, чего мне всегда хотелось. Семью. Месть.