– Льстец! – проговорила она. – Мне это нравится.

Уже одевшись на бал, Джеймс все еще не был уверен, что поедет. В конце концов, Мэдлин постоянно отказывалась видеть его в течение десяти дней, хотя он настойчиво вручал свою карточку в доме ее матери ежедневно со дня приезда.

И когда он увидел ее, она его просто не узнала или виду не подала, что узнала. Мэдлин просто проехала мимо – его жена в карете с другим, и выглядела она такой же красивой и оживленной, как всегда. Потом он подумал – после того как проскакал чуть ли не десять миль, выехав из города, – это, наверное, хорошо, что он не узнал ее спутника. Иначе отыскал бы этого человека и убил.

Но Мэдлин, очевидно, собирается сделать так, как написала ему в записке. Она не намеревалась возвращаться к нему. И не намеревалась видеться с ним. Этот отказ был не кокетством, при котором через два-три дня человек решает, что полностью выразил свое недовольство и теперь может пойти на попятную.

Джеймс немного посидел в своей карете, прежде чем велеть кучеру ехать в «Уайт-клуб». Но слова, которые он произнес, оказались совсем не теми, какие он намеревался произнести.

– В дом графа Эмберли на Гросвенор-сквер, – коротко бросил он.

В конце концов, Мэдлин знает, что он приглашен. Когда Алекс звала его, он проявил необычайную твердость. Джеймс сказал, что придет только в том случае, если Мэдлин ясно поймет, что он будет. Она знала об этом, но никакого сообщения о том, что ему не следует приходить, не последовало. Маловероятно, что она сама не придет. Бал давали в честь помолвки ее матери.

Значит ли это, что она хочет, чтобы он пришел?

Или ей все равно?

Или она собирается устроить сцену на глазах у всех? При мысли об этом Джеймс содрогнулся. Но нет, Мэдлин – человек живой, любящий общество, но не вульгарный.

Джеймс не знал, будет ли он в состоянии увидеть ее в роли светской дамы, блистающей среди других мужчин. Хватит ли у него выдержки не поднять руку на всякого, кому она улыбнется?

Он не станет останавливать карету посреди людной улицы. Он подождет, пока она не остановится на Гросвенор-сквер, а потом велит ехать в «Уайт-клуб». А завтра снова зайдет к ее матери и снова пошлет свою карточку.

– Спасибо, – сказал он, рассеянно кивнув лакею, открывшему дверцу кареты, когда та остановилась. Некоторое время он постоял перед домом своего зятя, глядя на освещенные окна, а потом решительным шагом поднялся по лестнице и вошел.

Джеймс сильно опоздал. Звуки музыки наполняли дом. Танцы были в разгаре. Он стоял и смотрел на танцующих, заложив руки за спину.

Нет, он не стоял и не смотрел на танцующих. Для него во всем зале существовал только один танцующий человек, и глаза Джеймса немедленно нашли его. Мэдлин блистала, одетая в золотистое бальное платье, при каждом ее движении отражавшее свет свечей. Но даже будь она одета в нечто несуразное, она все равно блистала бы.

Потому что это Мэдлин. И такой она всегда была и будет в его глазах. Только смотреть на нее ему придется издали. Стоит ему лишь подойти к свету или огню, как он тут же их гасит.

Поэтому Джеймс стоял и смотрел. Мэдлин заметила его, однако продолжала танцевать, болтать и смеяться. Словно его вообще не существует. Словно он и не муж ей. Словно никогда им и не был. Словно он вообще никогда ничем для нее не был.

Может статься, и так.

– Джеймс!

Его рука оказалась в чьих-то горячих ладонях, и он перевел глаза на раскрасневшееся и счастливое лицо сестры.

– Здравствуйте, Алекс, – сказал он улыбаясь. – Прошу прощения, что опоздал. Но вы видите – я пришел.

Немного раньше Мэдлин заметила Дженнифер Симпсон, очень медленно кружащуюся в вальсе с каким-то молодым человеком. Но Мэдлин была слишком занята своим собственным беспокойством, связанным с Джеймсом, чтобы внимательно рассмотреть этого джентльмена. Сейчас она в отчаянии озиралась в поисках чего-нибудь, что могло бы ее отвлечь.

Дженнифер по-прежнему была все с тем же молодым человеком; они разговаривали с Уолтером и предметом его теперешних ухаживаний. Мэдлин вздрогнула – она поняла, что партнер Дженнифер – Аллан Пенворт.

– Вы можете отвести меня к моему кузену, мистеру Кэррингтону, – сказала Мэдлин мистеру Роудзу, когда танец закончился. Она ослепительно улыбнулась ему – на тот случай, если за ней наблюдают.

– Аллан! – Мэдлин протянула обе руки своему бывшему жениху. – Я вас просто не узнала. Вы великолепно выглядите.

Взяв ее за руки, он поднес одну из них к губам.

– Могу то же сказать и о вас, Мэдлин. Как вы поживаете? Она сделала гримаску.

– Превосходно.

Аллан погладил ее по руке.